Түбән Кама театры Ркаил Зәйдулланың моннан 15 еллап элек язылган һәм озак вакыт театр папкасында яткан пьесасын чыгарды. «Интертат» хәбәрчесе авторның үзе белән бергә театрга барып, премьераны карап кайтты.
«Ашина» из Тинчуринского театра отправится по фестивалям?
Фото: предоставлено realnoevremya.ru пресс-службой Тинчуринского театра
Весенний спектакль «Ашина» театра имени Тинчурина попал в список всероссийского фестиваля молодой режиссуры «Артмиграция-Казань», его только что посмотрели эксперты премии «Золотая маска». Чем примечательна новая работа Ильсура Казакбаева по пьесе Ркаиля Зайдуллы?
Дождя нет уже 40 дней
Казакбаев в последние годы регулярно работает в Татарстане: вспоминаются «Белый пароход» в Атне и «Ромео и Джульетта» с «Долгим-долгим детством» в Кариевском.
Название указывает на тюркскую легенду о волчице Ашине, которая кормила и врачевала умирающего мальчика. Про это рассказывает Мирза (Аделя Хасанова), подросток с признаками детского церебрального паралича.
В оригинальном тексте он был здоров. Но текст Казакбаев ему оставил оригинальный — литературный, сложный, какой обычно и бывает у Зайдуллы. Слушать эти неестественные монологи нелегко. Вообще, в интервью «Татар-информу» Зайдулла даже сказала: «Сидел и думал — я ли это написал. Безусловно, это мысли, которые я хотел сказать. Но до постановки пьеса трижды изменилась».
Герои косят траву на островке, который скоро затопит из-за строительства Куйбышевского водохранилища. То есть действие происходит в середине 1950-х. Дед Зайдуллы, от которого он получил фамилию, умер в тюрьме в 1942-м, другой дедушка также сидел в лагере. Пьеса написана в начале нулевых. То есть во время, когда Зайдулла начал пробовать себя в драматургии, когда по просьбе Марселя Салимжанова поставил драму «Саташкан сандугач». С тех пор ее ни разу не ставили.
Сценограф Сулпан Азаматова аскетично выстраивает декорации из лестниц и блоков, а ближе к краю ставит огромный валун, напоминающий могильный камень. Больше запоминается яркий свет, который периодически вторгается в детстве (художник Илдар Шакиров). Словно бы герои не на острове, а на зоне. На это прямолинейно указывают и телогрейки. И это в солнцепек (дождя нет уже 40 дней).
Фото предоставлено realnoevremya.ru пресс-службой Тинчуринского театра
Волчица смотрит
Хореограф Ольга Даукаева через движение описывает и рутинный труд, и переполох, когда мальчик в очередной раз теряется. При этом образу Ашины (Гульназ Науметова) как будто не находится нужных движений. К примеру, в «Ромео и Джульетте» у Казакбаева был образ королевы фей Мэб, который был передан большой объем текста. Ашина ничего не говорит, ее функция — вызывать тревогу, а также сидеть с персонажем, который в правом краю сцены под одинокой лампочкой между коллективными эпизодами рассказывает свою историю.
Да, значительная часть спектакля — это монологи. Получается инсценировка наоборот: из драматургического текст превращается в прозаический, когда герой говорит о важных событиях жизни. В этом плане «Ашина» похожа на «Белый пароход», где значительная часть времени — это речь главного героя. Ну а в связи с образом волчицы (и детей волчицы) вспоминается «Плаха» Айтматова.
Но если в Камаловской постановке по киргизскому классику было видно противопоставление лютого человечества и любящего жизнь животного мира, то здесь Ашина полтора часа безмолвна. Ее последний монолог мало что добавляет в общий мрак. И, конечно, это не «Прощание с Матерой», с которой у пьесы схожа завязка. Никакого пасторального образа деревни здесь нет.
В 2021-м Тинчуринский показал эскиз спектакля на театральной лаборатории-семинаре «Алкыш». Поставил его Искандер Нуризянов, а играли Илгизар Хасанов, Ирек Хафизов, Харис Хуснутдинов, Зульфия Валеева. То есть актерский состав был другим.
Фото предоставлено realnoevremya.ru пресс-службой Тинчуринского театра
Все врут
Больше всего говорит Ибрагим (Зульфат Закиров), прошедший лагеря мужчина, потерявший родных, гадающий, кто же его предал. В спектакле много интриги, можно лишь сказать, что предадут практически все. Невинны только дети — Мирза и Мухаматвагиз (Айдар Закиров, то есть сын Зульфата). Но еще есть два друга Ибрагима. Уверенный в необходимости бороться со всякой дрянью председатель Сахау (Ильфак Хафизов). И юморной, неуклюжий Сабах (Салават Хабибуллин). А также умершая жена (Айсылу Мусаллямова) и неслучайно возникшая на острове почтальон Римма (Резеда Саляхова).
Чем дальше, тем больше Ибрагим узнает о своих друзьях. Все врут, у каждого есть мотивы, только ему от этого не легче. Даже светлый образ жены опорочен. К ребенку, которого он забрал после лагеря из детдома, у него нет любви, и тому есть объяснение.
Итог — у Ибрагима ружье, и всем несдобровать. Здесь Казакбаев выкручивает у зрителей нервы до предела. Это увлекательный спектакль, с яркими персонажами. Здесь даже частушки поют. Остается только не отвеченным вопрос, который Ибрагим выкрикивает в зал: за что ему все это? Потому что химия между персонажами сохраняется, мотивация понятна.
Но непонятно-непонятно, за что ему все это. У Ибрагима в биографии червоточин нет. В левой части возникает огромный портрет Сталина, как готовый ответ на любые темы про 1930—1940-е годы. Хорошо, мы получили еще один спектакль про ужасы репрессий, а когда будут спектакли про затопленные деревни? Тема сталинского террора регулярно возвращается на театральные подмостки, но, вероятно, в них должен появиться и новый смысл?
Финал спектакля туманен. В пьесе все заканчивалось достаточно хорошо. В cценическом варианте понять концовку тяжело. Но нельзя не обратить внимание, как ближе к коде Мирза идет купаться, его движения становятся плавными и красивыми. Возникает красота, и хочется больше красоты, рассказа о том, как в людях осталось что-то человечное в суровые годы. Но спектакль заканчивается.
Радиф Кашапов. Фото: пресс-служба Тинчуринского театра
Кояшлы күзләр: шигырьләр. – Казан: Татар. кит. нәшр., 1984. – 64 б. – 3500 д.
Урыс кышын озату: шигырьләр. – Казан: Татар. кит. нәшр., 1988. – 80 б. – 3600 д.
Күрәзә: шигырьләр һәм поэмалар. – Казан: Татар. кит. нәшр., 1993. – 151 б. – 1500 д.
Ил: хикәяләр, әдәби-публицистик мәкаләләр. – Казан: Татар. кит. нәшр., 2000. – 336 б. – 3000 д.
Татар таҗы: Х.ХVIII гасырларда яшәгән олуг кешеләр турында нәни хикәяләр. – Казан: Мәгариф, 2004. – 103 б. – 3000 д.
Мәгарә: шигырьләр, поэмалар. – Казан: Татар. кит. нәшр., 2005. – 351 б. – 2000 д.
Ташка ордым башны: хикәяләр, эсселар. – Казан: Татар. кит. нәшр., 2008. – 383 б. – 3000 д.
Меч Тенгри: рассказы, повести, эссе, заметки. – Казань: Татар. кн. изд., 2016. – 880 с.
Янды сөю чатырлары: шигырьләр. – Казан: Татар. кит. нәшр., 2018. – 175 б. – 1200 д.
Сунар: хикәяләр, бәяннар, публицистик язмалар, мәзәк хәлләр. – Казан: Татар. кит. нәшр., 2020. – 638 б. – 1200 д.
Төштән соң: шигырьләр, поэмалар. – Казан: Татар. кит. нәшр., 2022. – 559 б. – 1200 д.
ИҖАТЫ ТУРЫНДА
Миңнуллин Т. Шигырь язарга өйрәтәм // Казан утлары. – 1983. – № 5. – 173–175 б.
Г ы й л ь м а н о в Г. «Күрәзә» // Соц. Татарстан. – 1988. – 12 авг.
К о р б а н Р. Күрәзәче // Шәһри Казан. – 1990. – 26 окт.
Ш ә м с и С. Ил гаме // Идел. – 2000. – № 4. – 37 б.
З а һ и д у л л и н а Д. Тәңре кылычы кайчан иңә? // Мәдәни җомга. – 2000. – 18 июль.
С а ф и н а Н. Ил турында «Ил» китабы // Казан утлары. – 2000. – № 12. – 140–144 б.
Х у җ ә х м ә т Ф. Сандугачлар саташмасын // Мәдәни җомга. – 2001. – 22 июль.
С и р а җ и И. Киләчәгебезне үткәннәрдән эзлик // Татарстан яшьләре. – 2004. – 17 июль.
Н и з а м е т д и н о в а М. Узганыбыз – гүзәл дастан // Татар иле. – 2004. – №28 (июль).
А к м а л Н. Татар таҗын йөрткән шәхесләр // Мәдәни җомга. – 2004. – 13 авг.
Б а т у л л а Р. «Мәгарә»дә ниләр бар? // Р.Батулла. Әсәрләр. – 2 том. – Казан: Татар. кит. нәшр., 2007. – 96–106 б.
Ркаил Зайдулла: «Самая большая беда – цензура сидит в самих писателях»
Председатель Союза писателей РТ Ркаил Зайдулла и культурный обозреватель «Татар-информа» Рузиля Мухаметова обсудили актуальные проблемы современной татарской литературы. Почему старшее поколение писателей не понимает молодых авторов? Когда заработает издательство «Язучы», будет ли у союза свой литературный фонд?
Ркаил Зайдулла: «Союз писателей должен быть трибуной для защиты наших национальных интересов, для пропаганды татарской литературы»
Народный писатель Татарстана, депутат Госсовета РТ Ркаил Зайдулла возглавил Союз писателей Татарстана в марте 2021 года. Традиционно новый глава творческого объединения представил свою программу, в которой было 18 пунктов. За прошедшие два года какие из них удалось реализовать, а какие проекты потребуют больше времени? В очередном интервью мы говорили об этом, а также в целом о ситуации в татарской литературе. Сейчас в здании Союза писателей идет ремонт. Поэтому разговор начался с темы ремонта.
– Это у нас получается капитальный ремонт. Ходил к Президенту (Раис Республики Татарстан. – Авт.), попросил помочь. Потому что крыша у нас сильно протекала. Фундамент тоже укрепили, так как на стенах появились трещины. В подвале среди мусора нашли даже замурованную комнату…
Без скелетов, надеюсь?
Я тоже немного боялся, что такое может быть. Потому что в свое время зданием пользовалась ЧеКа. Но комната полностью завалена, внутрь не зайдешь. Все это расчистить, выгрести – нужны огромные деньги, где их взять? Менять систему отопления… Тут у нас главное – закончить уже начатое, потому что стройматериалы ужасно подорожали. Хорошо, что крышу успели покрыть и подвал сделали. Теперь само здание надо привести в порядок снаружи и сделать внутреннюю отделку. Сейчас такое время, ничего заранее нельзя сказать.
Здание до революции строили очень умные люди и чтобы на века. В советское время раз за разом ремонтировали так, что вентиляционные шахты просто пропали – их замуровали.
Подвал можно будет использовать в дальнейшем?
Там мы две комнаты объединили, вместо стены между ними оставили просто арку. С удовольствием отдал бы молодежи… К сожалению, таких активных, горящих желанием молодых писателей-поэтов я не вижу… Нет их. Не хватает фанатиков литературы. Вот думаем теперь. Может быть, бильярдную там сделать. Раньше в союзе был бильярдный стол – я помню его, сам даже играл, – но он куда-то «ушел». Раньше ведь писателей в союз приходило много, и пишущих среди них было много. Сейчас членов союза много, пишущих мало. Мы уже с каких пор пытаемся открыть при союзе книжное издательство «Язучы». Может быть, в подвале его и сделаем. По-разному строим планы…
«Само здание надо привести в порядок снаружи и сделать внутреннюю отделку. Сейчас такое время, ничего заранее нельзя сказать»
Когда начался ремонт, наверняка почувствовал гордость – ну вот, что-то делается…
В Париже на французском языке вышел роман Розы Туфитулловой «Гульсум». До этого был издан в Турции на турецком и на русском, конечно. Антологии современных татарских рассказов на азербайджанском, русском, турецком и французском языках. В Баку, в Москве, в Анкаре, в Париже… Гордость почувствовал за нашу литературу. А ремонт… Он тоже, конечно, важен. Но не самое главное, я бы сказал.
Ркаил, ну что, пройдемся по 18 пунктам твоей программы?
Так и думал, что ты ее хочешь обсудить… Хорошо, давай. Но я конкретно по пунктам не готовился, расскажу как есть. Естественно, ее на все 100 процентов не получится реализовать. Но за два года довольно много сделано… В следующие два года наверняка удастся еще какую-то часть выполнить, я надеюсь…
Я еще раньше говорил: если даже 30 процентов из сказанного будет сделано, это уже большое достижение. Союз писателей должен быть трибуной для защиты наших национальных интересов, для пропаганды татарской литературы и в республике, и за рубежом. Вот этот пункт всегда помню.
На этой трибуне, кажется, ты один…
Нет, почему так говоришь? Мы составили план выездов, создаем мобильные группы и встречаемся с людьми – я этот план показал Президенту. И он выполняется. Встречи у нас проходят практически каждый день. Не только в Казани – Челнах, Альметьевске, наши писатели ходили в детские садики, и не единичные случаи, можно сказать, целыми месяцами шли такие выезды. При поддержке Марата Ахметова сделали для них и небольшой материальный стимул. Алла бирса, эта работа в будущем также продолжится.
Сейчас готовимся провести встречу в Чистополе. Этот город до революции был центром татарской культуры. Здесь было известное медресе «Амирхания», где учились Фатих Карими, Исхаки, Фуад Туктаров. Медресе, основанное знаменитым родом татарских просветителей и религиозных деятелей Амирхановых…
«В Чистополе жил и вел деятельность знаменитый ишан Закир Камалов, часть его зданий еще сохранились»
Фото: rais.tatarstan.ru
Зайтуна – любовь Тукая – тоже жила там…
Да. Жил и вел деятельность знаменитый ишан Закир Камалов, часть его зданий еще сохранились (Мухамед-Закир Камалов, имам-хатыб Чистопольской мечети, владелец медресе «Камалия». – Ред.). Хорошо бы провести в Чистополе Дни литературы. Там уже пора создать Татарский культурный центр – этот вопрос полностью созрел. То, что такой центр очень нужен, и руководители Татарстана хорошо знают. Только телеканал «Новый век» посвятил уже несколько передач. Это край, давший выдающихся людей. Бадамшина, например, мало кто знает, а он татарский национальный деятель, вместе с Исхаки сидел в царской тюрьме, был депутатом Государственной думы.
«Став председателем, начал замечать: чем старше человек, тем ненасытнее»
Ты сказал о молодежи…
Да, я говорю – нет живых, боевых, горящих идеями и творчеством ребят! Таких мы поддержали бы непременно. Эта проблема напрямую связана со школой… Сейчас в литературу приходят уже в возрасте, набравшись опыта. Что-то уже теряется к этому моменту, конечно. Энергия, самоотверженность… Энтузиазм. Девушки много пишут. Среди них есть и способные.
А ты пришел в литературу – были такие?
И тогда ярких талантов было мало, по правде говоря. Наверное, их и не может быть много… Возраст, видимо, у меня уже такой – частенько думаю о прошлом, прихожу к каким-то выводам – например, понял: меня еще в школе заметили, заботливо растили. В свое время я не ценил этого. Если мне помогли, значит, я другим тоже должен помогать. Не очень люблю слово «должен» – на самом деле это мое желание, стремление, душа моя этого требует. Таких, кто думает как я, слава богу, среди писателей довольно много.
Но когда стал председателем, еще одно стало бросаться в глаза: чем старше человек, тем более ненасытным он становится. Не все, конечно. Может быть, потому что материалисты. В вечную жизнь не верят, они рвутся прямо здесь все получить. Но у савана карманов нет, ничего на тот свет не унесешь. Это, видимо, в целом свойственно человеку. Люди, имеющие веру, таким изменениям не подвержены.
Интересно, это с возрастом приходит или человек и в молодости был таким?
Хотя да, наверняка возраст тут даже ни при чем. Наверное, зависит от характера, совести человека. Говорят, человек не меняется. Просто в молодом возрасте человеку еще удается себя контролировать и скрывать дурные свои качества. С возрастом они ярче проявляются. В старости вообще все качества человека уже отчетливо видны.
«Сейчас в литературу приходят уже в возрасте, набравшись опыта. Что-то уже теряется к этому моменту, конечно»
– Не думаю, что я сам стану таким. Я из совсем другого теста… думаю, конечно, я… Но нельзя зарекаться, упаси бог, чтобы стать таким. История помнит невероятные превращения человека. И сейчас наблюдаем. Особенно тех, кто на виду.
Двигаемся дальше по твоей программе. Центр переводов вами был организован, и он неплохо работает, так ведь?
В принципе да, я сам в целом доволен. Делаем по мере сил. Без особого размаха, конечно. По поводу переводов, не считая Москву, общаемся с азербайджанцами, киргизами, казахами, узбеками. Хотелось бы, конечно, чтобы такие соглашения заключались не на самодеятельном уровне, а государственном. Хорошо бы в делегацию Татарстана при поездках в какие-то страны, особенно тюркские, включать и писателей. Удастся ли культурные связи между республиками вернуть на прежний уровень – не знаю, времена очень сильно изменились, но мы в этом направлении работаем. Совсем недавно я побывал в Узбекистане, Азербайджане. Встречался со многими писателями. В Азербайджане издана антология татарских рассказов. Есть уверенность, что выпустим и в других странах.
В тюркских республиках татарских писателей воспринимают в контексте России?
Конечно. Но для тюркских народов мы – татары – самостоятельный народ с большой историей. Потому что татары сыграли значимую роль в их судьбе. Просвещение, издательское дело, литература – в этих сферах влияние татар было большое. Однако гордиться тем, что было в прошлом, – этого мало, нам сегодня надо быть сильными. Сильная литература! Вот что открывает путь к душе каждого народа. Поэтому, прежде всего, надо создать сильную, современную литературу, затем популяризировать ее и на Востоке, и на Западе. Одна из моих главных целей – именно в этом. Пусть мир не забудет татар!
Когда я еще был молодым поэтом, в 1990 году на фестивале тюркской поэзии в Узбекистане мне первым дали слово: это же не по моей заслуге, а из уважения к татарам. Сейчас первыми идут представители независимых государств. Если ты суверенный, даже на твою литературу не смотрят. На разных фестивалях, я имею в виду… Потом, конечно, выясняется, кто есть кто. Поэтому нам нужна литература сильная, которая ярко выделяется на фоне остальных. Чтобы голову держать высоко!
В Турции в журнале «Һәҗә» – его выпускает очень авторитетное издательство – увидели свет стихи современных поэтов. Там есть и не очень известные имена – те, кто у нас обычно остается немного в тени. Например, поэты из Челнов Айрат Суфиянов, Сирень Якупова. Факиля Сафина немногие знают как поэта, поскольку он отличный прозаик… Но ведь еще и прекрасный поэт!
Может быть, были еще кто-то, кто не вошел. Я предлагал Габдельнура Салима, но наш переводчик, сам по национальности турок, Фатих Кутлу не смог его перевести. Салим пишет предельно метафорично… Попросили бы объяснить, но и его самого не просто найти… Среди поэтов старшего поколения странных людей много… Габдельнур очень необычный человек – в молодости писал, как французские сюрреалисты, позже уехал в Челны и примкнул к кришнаитам… После духовных поисков вновь вернулся в ислам. Из последних стихов есть разные. Он и древнюю тюркскую форму возобновил, обращался также и к религиозной дидактике. Поэт должен быть всегда в поиске.
Одним словом, не получилось перевести его стихотворения, не по зубам оказались. Я по-своему самое легкое его стихотворение выбрал, попытался Фатиху, как я сам понял, объяснить. Метаметафора… В будущем мы издадим все-таки их. Поэт же он может и перестать писать, может уйти в религию или в общественную деятельность и политикой может начать заниматься…
В запой уйти…
Да. Ну это, конечно… Творческие люди же очень эмоциональные. Но, слава богу, сейчас большинство молодежи алкоголь даже в рот не берут. Такие, как Рифат Салях, на намазе. Из старшего поколения тоже довольно много тех, кто обратился в религию. Некоторые даже учатся в медресе.
Был уж такой грех. И сейчас не совсем без этого… Однажды известный писатель Барлас Камалов сказал мне: «Ркаил, даже если мы погибнем от взрыва в самолете, про нас все равно скажут: спились и умерли».
Газинур Мурат тоже вспоминал эти слова во время интервью с ним.
Да, многое зависит от имиджа. Не от нашего ли слова «имеш» в английский пошло это слово? (Смеется.)
Барлас Камалов на самом деле говорил? Или ты сам придумал?
Может, и говорил. Если ссылаешься на кого-то, да еще если это известный человек, то воспринимается быстрее и легче.
Такие вещи ты писал в рубрику «Афоризмы Газинура Мурата» в запрещенной сейчас социальной сети…
Такие шутки, розыгрыши я люблю. Хотел показать механизм придумывания афоризма. Мотор афоризма – парадокс!
А что мотор стихотворения?
Экспрессия. Чувство.
А мысль?
Хочешь сказать мысль – напиши научно-философский трактат! Поэзия, стих – это состояние души, ураган чувств, вырвавшийся наружу. Конечно, кто-то считает, что первичной должна быть мысль. Я думаю наоборот. Стих – это когда ты разрушаешь логику и строишь другую, приводишь хаос в один ритм. Часто встречаю у современных наших поэтов: на протяжении стихотворения он что-то говорит, а в последних двух строчках выдвигает слабенькую мысль. Все мысли уже давно высказаны! Пыль, лежащую на них, можно убрать лишь кровью сердца.
«Поэзия, стих – это состояние души, ураган чувств, вырвавшийся наружу. Конечно, кто-то считает, что первичной должна быть мысль. Я думаю наоборот»
«Творчество – это требование души. Заплатят – хорошо, не платят – все равно пишем, слава Аллаху»
В твоей программе есть также пункт о создании литературного фонда. Ты уже отказался от этой идеи?
Там много разных бюрократических трудностей. Раньше был механизм: после выхода книги деньги переходили в Литературный фонд. Сейчас таких источников нет. Чтобы найти деньги, мы вынуждены искать спонсоров. Если кто-то захочет проспонсировать, у союза есть расчетный счет. Только особо желающих дать денег нет. Депутатство хорошо с одной стороны, открывается широкий круг людей, с которыми можно поговорить. Более того, один даже спросил, не нужна ли помощь союзу. Я сказал: «Помощь нужна всегда». Есть и такие – сказал бы я, но такой человек был всего один. Сейчас ведь и ситуация сложная, но все же, когда просишь, обычно не отказывают. Я же не для себя прошу, куда мы тратим эти деньги – информация открытая. Пожилым, больным всегда стараемся помочь.
Также ты говорил о грантах.
Мы даже выиграли грант. На этот выигранный нами грант Президента РФ мы купили оборудование для оцифровки книг. Произведения писателей-фронтовиков перевели в электронный вариант. Оказывается, грантов много, просто о них надо узнавать. Но и в случае получения хлопот очень много, без конца писать отчеты. Это, видимо, естественно, деньги не должны быть потрачены впустую…
Ты уже упоминал издательство. Кажется, о нем ты говоришь уже давно.
Работа идет…
Не слишком затянулась?
Бюрократических тормозов ведь много. Нет и человека, кто занимался бы специально только этим. Когда я возвращаюсь к этой теме, то работа идет быстрее. Я стараюсь не переживать из-за сроков, говорю себе – надо потихоньку, спокойно, продумывать все. Открытие издательства сейчас на последнем этапе, все разрешения уже получены. Надо ведь еще чтобы оно заработало. Сейчас дефицит нормальных редакторов. Чтобы издавать книги, нужно, чтобы были заказы. Но мы привыкли побеждать трудности.
Давай еще поговорим о молодежи. Все предыдущие председатели тоже постоянно повторяли: надо работать с молодежью. Ты тоже так сказал, но, как я замечаю, в последнее время все реже упоминаешь эту тему… Получается работать с молодежью? Вообще нужны вы им?
Есть ощущение, что действительно не особо мы и нужны им… Ты, как всегда, умеешь задевать больные места… Давай скажу даже жестче: для молодежи мы не авторитет и наше мнение их не волнует – есть такое ощущение. Наверное, мы им кажемся какими-то «нафталиновыми». Однажды мы в Тукаевском клубе под руководством Йолдыз Миннуллиной провели вечер молодых поэтов. Я там был, рядом со мной сидел Хатип Миннегулов – большой ученый, профессор университета, и вот мы слушаем этих молодых поэтов и ничего не понимаем – о чем они говорят? Где мысль, где чувства? Нет ни рифмы, ни ритма, богатство языка на уровне нуля… его почти нет… Хатип абый, который досконально изучал всю древневосточную, тюркскую литературу, тоже ничего не понимает! Стихотворение имеет свою музыку, даже если в нем ничего нет, музыка воздействует все равно. Здесь и этого нет! Я ведь читаю и стихи молодых поэтов в журналах, книгах – они или очень примитивные, или я ничего не понимаю. Можно было бы предположить, что это новая поэзия, и она, видимо, и есть такая – но я же должен хоть что-то уловить, не совсем я невежда в этом плане. Экзистенциализм, говорят они, то, се… Каким бы ты ни был талантливым, стих, он сформировался несколько тысяч лет назад и все больше совершенствовался. Ты должен держать свой ритм. Человек, которому медведь на ухо наступил, не может научиться играть музыку, и нельзя даже представить, чтобы он стал композитором. Хотя сейчас уже даже не знающие ноты пишут музыку, а те, кто не чувствует вкуса слова, пишут стихи…
«Рядом со мной сидел Хатип Миннегулов, и вот мы слушаем этих молодых поэтов и ничего не понимаем – о чем они говорят? Где мысль, где чувства?»
Это будущее татарской поэзии или просто увлечение?
Если пойдут вот такие стихи, значит, будущего и нет. А еще большинство из них девушки. Среди них были пара юношей, эти непонятнее даже, чем девушки. Эти девочки выйдут замуж, будут растить детей, может, и есть у них любовь к литературе. Это тоже важно. Возможно, своим детям смогут передать эту любовь. Воспитать детей – это самая большая роль для женщины. У нас есть примеры, когда артистка или поэтесса полностью посвящают себя творчеству и не создают семью. В итоге ни стихов не остается от них, ни ребенка…
Неизвестно еще, кто счастливее – с детьми или без детей… Продолжим разбирать программу. Ты говорил, что творческие вечера писателей нужно проводить в больших залах. Твой и Разиля Валеева провели на сцене Камаловского театра…
Если человек свое слово сказал в литературе – мы стараемся его юбилей отмечать. Творческие вечера Марселя Галеева, Рифата Жамала, Марата Кабирова, Ляиса Зулькарная, Ильфака Ибрагимова (Мухаммат Мирза), Батуллы, покойного Зульфата провели в больших залах. Юбилейные вечера Равиля Файзуллина и недавно ушедшего от нас Роберта Миннуллина будут в Камаловском. Вечера Рината Мухамадиева, Талгата Галиуллина планируем сделать в Тинчуринском театре. Когда просишь зал, ведь смотрят и на официальные звания писателей, и государственные награды. Мы сами можем и не обращать внимания на такие официальные вещи, но Министерство культуры, через которое мы получаем деньги, на это очень сильно смотрит. Хотя на самом деле ведь о хорошем писателе должно говорить просто его имя, а регалии – это уже второстепенное. Но поскольку чиновники считают это важным, и сами писатели начинают стремиться получать звания и премии…
Когда ты избирался председателем Союза писателей, как раз занимался организацией обучения нашей молодежи в Литературном институте в Москве. Они там учатся?
Учились трое. Но вот совсем недавно Рамазана Рахимзянова забрали в армию. Желаем ему хорошо отслужить и вернуться. Нам можно было 5-6 человек набрать в группу, но не получилось. У кого-то баллов не хватило по русской литературе, у некоторых родители не согласились.
Их можно понять – не так просто обучать ребенка в Москве. Татарстан помогает нашим студентам материально?
Нет. Надо еще поднять эту тему. Хотя с сентября этого года эти двое с помощью «Татнефти» станут стипендиатами им. С. Сулеймановой. Деньги небольшие, но все же… Алия Каримова их куратор в Москве. Говорит, что они довольно способные. Если не станут писателями, из них могут выйти переводчики. Нынешние дети ведь, кроме Тукая и Джалиля, и писателей не знают, оказывается. «Нас не учили» – и всё! Татарскую литературу не изучали, учились на русском. В таком мы печальном положении. Два человека – это мало, очень мало. Башкиры, буряты учатся большими группами. Наш народ не понимаю… хотя понимаю тоже – ты в литературе или состоишься, или нет; или ты всю жизнь можешь просто ошиваться в этой сфере. Отец мне так говорил. Я сказал: «Я в себя верю». У нас народ старается выбирать профессию, чтобы крепко стоять на ногах… С годами я тоже понял – у писателя должен быть запасной тыл. Необязательно учиться на филологии, чтобы стать писателем. Если ты получил другую профессию, познал другие сферы, то и твой кругозор шире, и можешь свои знания потом использовать в творчестве. Я говорю о прозе, поэт – это уже совсем другое. Это врожденное. Но важно понимать и то, что в любой сфере, любой профессии успех придет только если прилагаешь в этом максимум усилий. Конечно, можно делать вид, что работаешь, но потом все равно станет понятно, кто ты и что ты можешь.
«Литература в целом такая сфера – нигде, ни в одной стране без поддержки государства человек, занимающийся этим, самостоятельно выжить не может»
Мне кажется, татарские писатели, даже если они напишут целые тома толстых книг, все равно прокормить себя не смогут без государственной поддержки.
Именно так. Таких писателей, как Стивен Кинг, даже в Америке мало. Литература в целом такая сфера – нигде, ни в одной стране без поддержки государства человек, занимающийся этим, самостоятельно выжить не может. В Турции, например, грантов много. Или вот Насур Юрушбаев, писатель и режиссер, женился на девушке из Германии, переехал туда, работал на экскаваторе, затем начал снимать клипы – вот так развиваешься. Хотя потом все равно вернулся сюда. Потому что он хочет быть среди своего народа, болеет за национальную культуру. А в Германии могут в прокат выйти фильмы о татарах или башкирах? Даже у нас такие фильмы не могут идти в кинотеатрах. Чтобы кормить себя писательским ремеслом, надо, чтобы твои книги продавались, а сколько у нас читающих на татарском? И покупают ли они книги? Конечно, есть способы. Например, пишешь крутой детектив, он может стать бестселлером и в переводе. Но кто такое напишет? Где эти книги? Как-то заработать можно на пьесах, и то если театр поставит. А в целом, не только у нас, но и в других странах, пишущий человек еще где-то работает – в редакциях, институте, занимается наукой. Считаю, в этом нет ничего противоестественного. Творчество ведь это требование души. Заплатят за него – хорошо, не будут платить – все равно пишем. Не дай бог жить в чужих странах, в положении эмигранта, как Исхаки и другие, всю жизнь тоскуя по своей родине.
«Есть ошибочное мнение – якобы с возрастом человек становится мудрее. Мне кажется, в глубокой старости уходит даже остаток ума»
Тоска – она на самом деле есть?
Оказывается, есть. Я тоже думал, что это какой-то поэтический прием, что человек не может настолько страдать от разлуки с родными местами. Я на себе испытал. И чувствую ее всегда, когда уезжаю в другие страны…
Скучаешь по Чувашии, где твоя родная деревня?
Это же рядом. Затоскую – поеду из Казани к себе в деревню. Но когда уезжаю в другую страну, я в основном скучаю по Казани. Почему так – не знаю. Казань мне стала родной, с 17-летнего возраста я здесь. Но снится мне всегда деревня. И я там все еще босоногий мальчик.
Я же однажды, давно еще, полтора месяца жил в Турции. Должен был три месяца, при желании можно было остаться еще. Не выдержал, через полтора месяца вернулся.
Что ты чувствуешь, когда скучаешь?
Хочется уехать домой. Даже люди кажутся неприятными. У Аделя Кутуя есть стихотворение в прозе «Сагыну», я думал, он там преувеличивает. Оказалось, реально так бывает – вода кажется невкусной…
Это из-за старости так происходит?
На тот момент я был еще молодой. Тогда я понял, что тоска – она действительно есть.
А ощущение старости когда появляется? Тебе ведь тоже уже за шестьдесят…
Как-то ходил к врачу. Очень словоохотливая дама оказалась. Говорит: «Бывают такие мужчины, прямо из мальчишества, даже не переобувшись, приходят прямиком в старость». Я говорю: «Наверное, я один из таких». Она сказала: «Да, и манера речи тоже похожа, сам старый, а сам просто ребенок». Поэтам обычно свойственна инфантильность. Поэты – те, кто никак не может уйти из мира детства. Но мы все просто люди. Каким бы молодым ни был в душе, разными болячками старость все равно дает о себе знать.
Потом, есть одно ошибочное мнение, якобы человек чем старше становится, тем он мудрее. Мне кажется, когда ты уже очень старый, даже остатки ума теряешь.
«Может быть, близкий круг иногда будет вспоминать. А потом уже, рано или поздно, все равно будешь забыт»
А возникают мысли: что скажут обо мне в будущем, как будут говорить, какое произведение останется после меня?
Я не такой, чтобы тешить себя разными пустыми мечтами. Может быть, близкий круг иногда будет вспоминать. А потом уже, рано или поздно, все равно будешь забыт. Очень редко у кого имя остается в истории литературы, даже если так, то больше для специалистов. Какое произведение останется – лишь на короткое время! – тоже заранее не угадаешь. Омар Хайям – большой ученый для своего времени, математик, астроном. Свои рубаи он просто для себя записывал на полях научных трактатов. Наверняка он думал, что трактаты пишет для вечности, для своего времени это были очень важные научные открытия, но уже забылись и остались в прошлом. А рубаи до сих пор читают. Вряд ли он мог себе представить, что его рубаи пройдут через века и даже через тысячу лет их будут читать.
Я, конечно, далек от сравнения себя с такими гениями. Я же человек, пишущий во всех жанрах… кроме доноса. Сейчас работаю и в эпистолярном жанре – постоянно пишу чиновникам: этому надо помочь, союзу что-то надо. Идеи появляются – о них пишу, потом, ругая себя, мне самому же приходится реализовать некоторые из них.
У Мустая Карима есть стихотворение о том, что его творчество останется после него. Небольшой порыв ветра всего на минуту приводит листья на дереве в движение. И всё! И даже это – уже большая честь!
Народные песни, пословицы – народная мудрость, – они ведь когда-то тоже кем-то сочинялись, неизвестными сейчас поэтами, композиторами. Имена этих людей до нас не дошли. До того как появилась песня «Туган тел» на стихи Тукая, эту мелодию уже пели, и она называлась «Сэлим бабай кое»… А сейчас это «музыка народная». Вот это уже высший пилотаж, уровень! Не в имени дело, а в том, что сказано. У нас есть только один автор – это Бог. Смотри-ка, круто же сказал! До меня это уже говорили, интересно? Рамис Аймет не говорил случайно?
Или надо посмотреть на творчество Марата Кабирова… Может, он говорил?
Все новое – это забытое старое, совершенно верные слова. Тысячи лет тысячи поэтов чего только не писали! Сюжеты перенимаются. Литература Древнего Востока, греческая, римская, Индия, Китай, Япония… Сюжетов пять-шесть. Есть вечные темы. Великие произведения пишутся на вечные темы. Новый автор меняет лишь их декорации.
«Мы – советские люди – уже умеем: перейдем на эзопов язык»
Смотрел «Пепел» в Камаловском театре?
Смотрел. Понравилось.
Следующий мой вопрос связан с этим: вы, писатели, страдаете от цензуры?
Наша самая большая беда: в самом писателе сидит цензура – все дело в трусости. Цензура, конечно, есть. Я согласен: нарушение межнационального согласия, пропаганда безнравственности – в таких вопросах цензура нужна… К слову: в Госсовете дали подписать закон о запрете пропаганды гомосексуализма. Такое указание, конечно, идет из Москвы. Я говорю – я же к этому не имею никакого отношения. В такое время нашли проблему! Кто занимается, тот все равно занимается – какой-то процент таких людей есть. Идет еще с древних времен. Кажется, по этому закону получается, что пропагандировать нельзя, а заниматься можно. Потихоньку, тайком… Иначе будет пропаганда.
Что касается цензуры, она, конечно, есть, но персональных цензоров нет, слава богу. Недавно Рузаля Мухаметшина и меня взяли в художественный совет Камаловского театра. Он в какой-то мере должен исполнять роль цензуры тоже, возможно. Ну какие мы цензоры?!
Слов нет, цензура будет крепчать. В советское время она была очень страшной. Название было другое, конечно. Многие страдали от нее. Я лично не успел испытать это на себе. Лишь в вышедшей в 1984 году моей первой книге были вычеркнуты две строчки. И то, скорее всего, просто редактор их убрал. Но в те времена он, наверное, тоже отвечал за цензуру. Я не видел цензуры, потому что годы моего активного творчества пришлись на 90-е. Смотрю, что я писал тогда, в нынешнее время напечатать это вряд ли возможно.
Посчастливилось попасть на хорошее время…
Я еще не умер. Мы, советские люди, не лыком шиты: перейдем на эзопов язык. В советское время так писали – все понимают, что ты имеешь в виду, и придраться не к чему. В стихотворении высказывать в лоб – это признак бездарности. Высказанные в лоб митинговые стихи и у меня есть. Но у них поэтическая ценность около нуля. Стих должен быть обернут в метафоры.
Мне кажется, раньше люди были более образованные, начитанные. Сейчас такое ощущение, что люди уже перестали понимать, пока им не скажешь в лоб. А ты говоришь – эзопов язык…
Людей надо научить понимать стихи. В Японии ребенка с малых лет учат понимать стихи. В Китае, если кто-то хотел стать чиновником, то его проверяли на умение писать стихи. В Иране до сих пор в парламенте депутаты общаются стихами – поразительно. Это же признак умения художественно мыслить! Сейчас у нас редко кто понимает стихи… Если нет начального образования, классическую музыку не сможешь понять, ты не понимаешь ее ценности, значит, получить эстетическое удовольствие ты не способен, удовлетворяешься слушанием одноклеточной песни.
«Я еще ни разу стихами в Госсовете и не говорил. Я думаю, они бы сильно удивились… Там свой жанр»
Раньше в Госсовете были три поэта: Разиль Валеев, Роберт Миннуллин и Ренат Харис, возможно, они могли бы между собой говорить стихами. Сейчас ведь тебе некому ответить стихами.
Я еще ни разу стихами там и не говорил. Я думаю, они бы сильно удивились… Там свой жанр.
Кстати, о парламенте. Нашему государству есть дело до писателей? Чувствуете себя нужными?
Почему же нет… Недавно зашел к Президенту (Раис РТ. – Авт.). Время было назначено на 9.30, в девять уже звонят: «Ты где?» «Сижу на работе, тут идти 10 минут». Говорят: «Вызывает прямо сейчас». Зашел, десять минут должен был там провести, а он за пять минут решил вопросы. «Мне уже можно идти?» – говорю. Он: «Сядь, давай поговорим о литературе».
Поговорили?
Да. И о песнях поговорили.
А что касается того, нужны мы государству или нет, – более ценно быть свободным, независимым. Не все писатели так считают, среди старшего поколения есть и такие, кто скучает по советским временам, когда цензура, когда те, кто «наверху», вели за ручку. Есть такая легенда, якобы на гонорар одной книги можно было два года прожить, не работая. Не думаю, что было именно так, любят у нас приукрашивать прошлое. Если и было, то такое могли себе позволить от силы 7-8 человек, не больше. Мударис Аглямов не входит в этот список, он тоже мог жить, не работая где-либо, но жить тоже можно по-разному.
Чтобы пишущего кормили стихи – такой страны нигде нет. Миссия истинной поэзии в другом. А вот советская страна была такой. Сколько макулатуры было напечатано в те времена! В начале книги пустые стихи, прославляющие советскую страну, Ленина. Поэты называли их «паровозами». И что, теперь снова возвращаться в эту прежнюю систему? Никогда не удастся ее вернуть. И не надо… Странно, но и сейчас кое-кто на это надеется.
Раньше и телевидение было очень слабое – всего два канала, интернета, конечно, нет, поэтому писатели выполняли также роль пропагандистов. Сейчас уже появились отдельные пропагандисты, прошедшие специальный инструктаж профессионалы! В этой сфере нужды в писателях не осталось.
Государство же не дурак, оно содержит тех, кто ему служит, – это естественно. Если хочешь быть оппозиционером, на двух стульях ты не можешь сидеть – извини! А то у нас некоторые ругают государство и претендуют на Государственную премию. Это же абсурд! Или здесь, или там… или как я, надо найти что-то посередине.
Кто есть я – наверху хорошо знают, конечно. Может быть, поэтому и уважают. Ну, в какой-то мере… Я не очень верю, что высоких сферах есть какие-то любовь и подлинное уважение. На данном этапе, наверное, я нужен. Все это я очень хорошо понимаю – когда стану не нужен, могу освободить место и уехать. В деревню! Только пенсия еще не наступила. А зарплата хоть довольно маленькая, сводить концы с концами хватает.
А нужен ты или нет – не за красивые глаза, государство решает исходя из своих потребностей. Вообще поэты – я здесь имею в виду в целом людей творчества, – они бывают нужны в тяжелые времена… Но и тогда не все.
То есть вы сегодня нужны?
Нужны, безусловно. Слушаешь профессиональных пропагандистов… у нас таких нет, конечно… они же талантливые. Это действительно надо обладать неординарными способностями, чтобы овладеть умами миллионов людей! Неудивительно, если они начнут чувствовать себя всемогущими. Амбиции просто пробиваются из экранов. Они же и писателями быть претендуют, и мыслителями – выпускают книги, некоторые пишут что-то наподобие художественных произведений… Но среди них есть и видные писатели, как Прилепин.
У нас тоже есть такие. Кто встал в ряды этого фронта. Не каждый так может. Например, Ренат Харис написал поэму «Летят гуси на Донбасс», перевел и на русский – перевод вышел в «Литературной газете». Всероссийская слава! Есть они, писатели с активной позицией. И такие, видимо, нужны нынешнему времени. Ринат Мухамадиев в своей московской газете как пламенно воспитывает патриотические чувства! В таких условиях не бывает спроса на стихи лирические, о розовых рассветах и томных закатах. Когда-то ведь перо приравняли к штыку. Если бы сейчас, некоторые чаты приравнивали бы к баллистической ракете.
Все писатели в союзе должны думать одинаково?
У писателя, конечно, о всяком событии должно быть свое личное мнение. Но таких, чтобы обладал аналитическим умом, среди писателей тоже мало. Но и думать боязно в нынешние времена. Не думающим во все времена было легче жить.
Татарские писатели могли бы быть использованы в пропаганде? Люди станут вас слушать?
Почему же не станут?! Если сумеешь донести свое слово, слушают. Часто выступаем на встречах. Но у татарского писателя есть особенность – он не очень любит заходить в какие-то глобальные темы, он больше хочет обсуждать проблемы, касающиеся нашего народа. Это нормально. Как говорится, своя рубашка ближе к телу. Вот последняя перепись показала, что татар стало меньше на 600 тысяч человек. Это же ужасно! И ни в какие демографические законы не укладывается. Что случилось, почему так произошло? Если так пойдет, мы в ближайшее время перестанем существовать как народ! Об этом надо бить тревогу?
Слушать будут не всех, конечно. В последние годы, как бы вежливее сказать, «толпами», «массово» брали людей в союз. Кто-то вступил в союз и решил, что теперь он стал писателем. В 55 пришел, через пять лет уже требует, чтобы ему провели юбилей и давали премии. Из-за таких личностей в обществе авторитет писателя снижается, я думаю. Только избранные должны приниматься в союз – чтобы и в литературном процессе участвовал, и перед народом мог выступить. А у нас сейчас ситуация такая, что, например, выйдет какая-нибудь спорная книга, а рецензию никто не пишет. То ли не читают, то ли не хватает мастерства, чтобы высказать что-то стоящее. Удивительно! Может быть, я слишком много требую… Недовольных мною много, чувствуется это…
«Марат абый [Ахметов] всей душой и сердцем старается!.. Марат Готович – это счастье для татар!»
Я тут вспомнила интервью Зиннура Хуснияра, где он очень сильно ругает некоего «чиновника от литературы». Тебя, наверное?
Скорее всего… Можем и здесь привести этот абзац, он того достоин. Удивительное разнообразие жанров всего в нескольких предложениях! Я хорошо помню каждое слово. Вот этот отрывок: «Наш Президент для поддержки развития нашей литературы, оказывает немалую финансовую помощь, под руководством нашей благородной личности Марата Ахметова даже работает специальная комиссия! Марат абый всей душой и сердцем старается!.. Марат Готович – это счастье для татар! С кем работать знает наш Рустам Нургалиевич, в команду всегда собирает креативных личностей. В вопросе кадров тоже восхитительно талантливый наш Лидер, слава богу! Ладно, хорошо… Руководители стараются литературу поднять, вывести хотя бы на российский уровень. А мы что делаем? Не можем уйти дальше того, чтобы локтями толкаться друг с другом!.. Убогие, отвратительные шаги делаются… Если «чиновник от литературы» не может победить свою завистливость, грош такому цена! Не только это, этот человечишка, значит, идет против политики Президента, работает против него!.. Значит, и в целом он работает во вред!..»
Этот отрывок даже не хочу комментировать. Кто понимает, тут все ясно.
В вопросе присоединения Союза писателей Татарстана к Союзу писателей России вас уже оставили в покое?
В прошлом году в Махачкалу – на расширенное заседание Правления Союза писателей меня позвали в качестве гостя. Когда там выступал, я рассказал о государственной поддержке нашего союза со стороны Татарстана, грантах, из зала кто-то крикнул: «Ркаил, возьми нас к себе!» После этого о присоединении к Союзу писателей России речь не заводилась. Они же сами еле выживают. Как говорит Разиль Валеев, от объединения двух бедняков никто не выигрывает. Потом, мне кажется, мы нужны Союзу писателей России просто для того, чтобы похвастаться перед другими творческими объединениями. Якобы вот к нам и татарские писатели присоединились. К тому же присоединение к какой-либо организации не входит в мои полномочия, этот вопрос может решать только съезд писателей. Наконец-то правление Союза писателей России частично своей цели достигло: у нас открыли свое «татарстанское отделение». Кажется, там где-то 12 не очень известных писателей, которые пишут на русском. Из нашего союза там состоят Ренат Харис и Ленар Шаех.
Ркаил, можешь как-то нейтрально и безопасно для всех охарактеризовать, что у нас сейчас происходит?
Мы видели разные времена, но с таким, что происходит сейчас, сталкиваться еще не приходилось.
Автор: Рузиля Мухаметова, intertat.tatar; перевод с татарского
Родился в 1962 году в деревне Чичканы Комсомольского района Чувашской Республики. Окончил отделение татарской филологии Казанского государственного университета. Автор множества книг и публикаций в литературных изданиях Татарстана и России. Заслуженный деятель искусств Республики Татарстан. Лауреат Государственной премии Республики Татарстан им. Г. Тукая, республиканской премии им. М. Джалиля и др. Председатель Союза писателей Республики Татарстан (с 2021 года). Народный поэт Татарстана. Живёт в Казани.
Памятники
Двусмысленны все постаменты на территории татар. В. Соснора. Терцины
Свои у города сумерки,
блуждают живые по улицам
в беспамятстве.
Окна как вымерли.
И памятники сутулятся.
Какая печаль у холодного камня?
Встают на пути – и тревожат.
Нагие стоят неприкаянно.
А век неминуемо прожит.
Земля содрогнётся,
никто не услышит.
Но гул переходит в кости
ломотой.
И тянется к сердцу поближе,
когда к постаменту – как в гости.
О да, оживают в Казани и камни,
одетые дымкой:
к вокзалу! к вокзалу!
И машут как будто
навстречу руками,
и влажно поводят глазами.
В Москву!
Но, как гири, вериги-оковы
их держат. Гудят постаменты.
Вот этот стоит, а был забракован.
Морщины в подглазьях заметны.
Кому-то жить в ссылке
навечно, навечно!
…Покрепче замок не забудь на дверь.
О чём ты, прохожий,
хмельной и беспечный,
болтаешь теперь?
Промёрз постовой.
…Без охраны и этот,
поди, пропадёт. Истукан истуканом.
Хоть был бы, к примеру,
худющим поэтом…
А тоже подвергся капкану…
Как в сумерках тяжко.
Бессменная вахта.
Снежком укрывайся в ночи.
Позёмка, позёмка.
А ворот распахнут.
Терпи. И снова молчи.
Сонеты
1
Я будто в пустыне тоски изнемог
по глазам её влажным –
укрыться б в ресницах!
Все тропы слезами залиты,
не видно дорог.
Туда паутины скользят,
облака улетают и птицы,
Но высохли слёзы.
Не нами придуманный мир
реку укрощает и раны дыханием сушит.
Душа встрепенётся,
приободрится на миг –
а там уже травка, цветы,
где коробились сучья.
И сердцу откроется снова
прибежище снов.
Погаснут глаза –
в них мелькнут пересохшие губы.
Ворота захлопнутся.
Грохнет тяжёлый засов.
С ручьями весенними время на убыль,
на убыль.
Никто не найдёт меня…
Осени чёрной вода
овраги глубокие любит.
Стоит и стоит. Не уходит она никуда.
2
Губы мои задрожали сегодня,
как берёзы последний листок.
Что-то дни всё темней,
бызысходней:
холодеющий запад,
промозглый восток.
Ах, как хочется солнца!
Четырежды солнц!
Протянувшись, как птичье гнездо,
к поднебесью,
просиять,
чтоб из глаз улетучилась соль,
а из горла вырвалась песня!
Прикоснуться бы к вечности…
Не нов мой порыв.
У небес просит скорбный и нищий.
Ничего не случится.
До поры, до поры, до поры.
Я гляжу просто так – под обрыв.
Вижу птичье гнездо,
лодок днища.
3
Эх, остаются любимые…
Словно ивы,
по озёрам слёзы лить, горевать.
Улетаю и я. Стая уток пугливых
позвала.
Полегла за деревней трава.
Остаются любимые…
Словно ивам,
доведётся ль с пригорка встречать?
Ведь вернусь, как ручей говорливый.
Дорога здесь мне каждая пядь.
Человеку немного и надо.
Завтра сети забросят, испробуют печь.
Кто приснится кому?
Накатан
этот путь. И испытана речь.
Новый странник пройдёт, не заметив,
что скрывают в сумерках ветви.
Эти ивы плакучие
кого на закате приветят?
Перевод Рустема Кутуя
Газинуру Мурату
Слово – что стрела. Пословица
Звенит над этой степью воздух и
Врывается со свистом в песнь мою.
Скользя, крадутся рядом и вдали,
Льнут по-кошачьи тени к ковылю.
От горизонта к горизонту я
Бегу. Упал. Встаю. Бегу опять.
То смутное, что мучает меня,
Пульсирует во мне, хочу понять.
Смешной, кого зову? В движенье весь
Я словно колоколец. Но на зов
Родоначальница-волчица здесь
Выходит из шатра иных веков.
Здесь нет времён. Всегда одна пора
Кружит здесь в неизменности своей.
Натягиваю лук. Мишень, она стара,
Лишь мой колчан пустеет всё быстрей.
От горизонта к горизонту я
Бегу. На землю падая, гляжу,
Ищу, где ж хоть одна стрела моя.
Но только их обломки нахожу.
Себе я говорю: не удались
Мои попытки, как гнилые дни.
Впились газелям в рёбра, унеслись,
Без прока стрелы сгинули мои.
Опять свистят над степью стрелы (в ней
Бессмертен героический дастан)
И вязнут в гривах мчащихся коней,
Попробуй-ка оттуда их достань.
И разве пища для души – стрела?
Но в том поэта неподъёмный грех,
Когда людскую душу обожгла
Хотя б одна из выпущенных всех.
Пускай смеются.
Лишь бы не пришлось
Познать до срока им, что вижу я:
Уходит всадник в темень. И от слёз
Не удержаться, в нём узнав себя.
И сломан лук, и пуст колчан,
и навсегда –
Лишь степь да песня. О конях своих
Тоскуют всадники, попав сюда.
И только тени обнимают их.
Перевод Сергея Малышева
FREEPIK.COM
Рассыпавшиеся чётки
(короткие стихи)
1. Пуповина
Дорога от заката до рассвета впереди,
Ждёт за порогом ночь-волчица.
Обрывок пуповины прижимаю
у груди –
К вечности мне нужно подключиться.
2. Ночные фантазии
Когда во тьме полночной
вдруг услышу
Цветочный ветер,
дрогнут ли ресницы?
Звезда с орбиты сиганёт на крышу,
Чтоб озарить улыбкой наши лица.
3. Тропинка
Ох уж этот мне общажный холод,
потолок зарос щетиной инея.
Весь дрожа, иду своей тропиною,
След её травой зарос, не полот,
вместо вешек – трели соловьиные.
4. Память
Мой друг…
Орёл, сражённый влёт недугом…
В ладонь холодной глины набираю…
Кого я знал, уходят друг за другом,
В их памяти я тоже умираю.
5. Смерть
Совсем уж юным он покинул
белый свет…
Я вопросил звезду, что на ладонь
слетела:
Коль для души загробной
вечной жизни нет,
Какой же толк от краткой бренной
жизни тела?
6. Татарская могила на русском кладбище
Русские бабки торгуют нетленной
гвоздикой да хвоей,
Ими обложен и холмик,
и камень обветренный твой…
Символы вечности век скоротечный
окупят с лихвою,
А за оградой берёзка кропит
прошлогодней листвой…
7. Осень
И до меня наконец-то дошло,
что на улице осень:
люди, немедленно переодевшись,
мохнатое носят,
клёны неспешно халаты багряные
скинули оземь.
8. Грехи
На плече, чуть выше сердца, он сидит
И за мною добросовестно следит:
Видит ангел, где и с кем я изменял,
В Судный день ему влетит из-за меня…
Сердце грешное заранее болит.
9. Человеческий век
От радости ли слёзы лью из глаз?
От горя ли какого я реву?
Не ведаю… Живу ведь в первый раз!
И вместе с тем…
в последний раз живу…
10. Моя жизнь
Белый голубь нарезает круги
над землёй
Или всё же земля вращается
под птицей?
И что такое след…
Белёсая тень подо мной,
Вцепившись в неё что есть сил…
пытаюсь влачиться.
11. В походе
Не отпускает меня один вопрос
извечный:
Лишь воевать, что ли, выпало нам,
божьим рабам?
Глянь, как на марше ногами
стучит человечек,
Можно подумать, под ним не земля –
барабан.
Ркаиль Зайдуллин о башкиризации татар: «Искуственное увеличение численности обычно плохо заканчивается»
В Илишевском районе Башкортостана местные жители без колебаний называют себя татарами, но официальная статистика говорит о том, что большинство населения района – башкиры.
ПОДЕЛИТЬСЯ
Председатель Союза писателей Татарстана Ркаиль Зайдуллин в интервью главному редактору издания «Интертат» Рамису Латыпову поделился своим мнением по поводу этой ситуации.
ФОТО ИА “ТАТАР-ИНФОРМ”
— Недавно побывал в Башкортостане, пообщался с жителями. Преимущественно в Илишевском районе. Люди единогласно мне говорят, что они татары. А по официальной переписи здесь живут практически одни башкиры. Что вы думаете об этом?
— Это удивительно. Наверное больше нигде такого нет. Я думаю так: если кто-то считает свою нацию великой, культуру – большой культурой, он же не будет их навязывать другим, ему не захочется таким образом обесценивать свое имя, свою историю. Если вещь имеет какую-то ценность, она дорога ее владельцу, он не будет ее навязывать каким-то чужим людям. Это абсолютно против логики и противоречит здравому смыслу.
Представим себе, что разговаривают два человека. “Как тебя зовут?”, спрашивает один. “Я – Ахмет”. “Нет, – говорит первый. – Тебя не Ахмет зовут, а Махмут”. “А почему Махмут?”. “Ну ты поройся в старых документах, ты же там записан как Махмут”. А тот, первый, не знает что и думать – как же его в каких-то документах времен царя Гороха записали Махмудом?! Юмореска!
Ну а если серьезно… Смешение родов, племен, народов происходило еще с древних времен. Здесь главное – чья культура, чей язык победит. “Ты не татарин, у тебя в родословной есть башкиры”. В родословной могут быть и немец, и русский, и мокша… Но сегодня ты кто? Какая у тебя культура, язык? Этнические башкиры, вообще-то, тоже могут попасть в число татар… Но в большинстве случаев обозначение “башкиры” в родословной наших татар, а точнее – «новобашкирцы» – это означает сословие, и это название связано не с национальностью, а условиями землевладения этой группы людей. И это давно уже изучено, исследовано историками. Те, кто хочет из татар сделать башкир, тоже прекрасно это понимают, но у них цель другая. Цель политическая. Башкирская этноэлита хотела бы татар в этой республике продолжать держать в роли «припущенников». Но мы ведь давно уже не в 18-м веке живем.
Что касается мишарей. Вон в Балтачево открыли мишарский центр. Русские цари, руководствуясь римским правилом “разделяй и властвуй”, настолько дробили народы, и вот опять нас хотят загнать в эту же ловушку. В свое время переселившихся на территорию современного Башкортостана татар-мишарей тоже сделали этносословием «мещеряки». Их права были немного ниже, чем у “башкирцев”, но больше, чем у “тептяр”. Откуда идет название “мишари”? Есть территория “Мещера”. В очень древние времена там проживало финское племя под названием мещера. С запада их ассимилировало славянское племя, а с востока и юга – татары-тюрки. Во времена Золотой Орды татары компактно проживали вокруг Мещерского Городка (сейчас это город Касимово), поэтому их стали называть мещерские татары. Вообще народы, особенно кочевые, группировались вокруг городов, и ясак платили в городе, контроль тоже шел оттуда. А что касается башкир, есть ощущение, что какого-то ядра, своего города у этих племен не было, русские начали именовать местные племена с связи с древним названием этих территорий – Магна Бажгардия.
Например, крымские татары. Крым не сразу стал названием государства, сначала это было название города. От слова “кору” (возводить, строить – ред.), его итальянцы в том же значении также называли Солхат. В основе слова “кремль” тоже лежит это слово. Столица империи Чингизхана тоже называлась Каракурум. Казанские же татары организовались вокруг Казани.
Территория современного Башкортостана подчинялась мангутским мурзам (правители Ногайской Орды), которые в основном происходили из рода Идегея. Большинство населения, считающегося сегодня башкирскими племенами, до завоевания русскими царями называли ногайцами, некоторые племена входили в состав Большой Орды, русские, европейцы их называли татарами. Поэтому я не совсем понимаю неприязнь башкирских этномиссионеров к татарам, к названию “татары”. Разве не получается, что они ненавидят своих же предков?
Нельзя забывать и то, что названия тюркских народов постоянно менялись. По разным причинам, в том числе в зависимости от того, кто был царем. Можно привести в пример узбеков, ногайцев. В 15-м веке, например, население, отделившееся от кочевых узбеков, стали называть «казакъ» (казах). Это кочевые народы.
Те же ногайские племена большими группами входили и в состав казанских татар. Например, род табынов. В Муслюмово есть две деревни под названием Табын. Видимо, из-за этого руководитель башкирского конгресса Эльвира Аиткулова на федеральном сабантуе всех шокировала своим заявлением, что в Муслюмово жили башкиры. Среди родов, составляющих казахов, тоже есть табыны. Тогда почему бы не претендовать и на них, заявляя, что это башкиры? Хотя, как знать, со временем они и на такое могут пойти. Или, наоборот, казахи им предъявят – мол, вы – наши потомки.
Вернемся к мишарским татарам. Сейчас в Башкортостане татары, называемые мишарями, в большинстве своем общаются на среднем литературном диалекте, то есть на казанском говоре, значит, они не этнические мишари, а казанские татары, которые когда-то ради каких-то преференций вошли в это сословие «мещеряков». Мишарский диалект так быстро не стирается. По себе знаю.
Вообще, я еще не встречал кого-либо, кто называет себя мишарином, при этом подразумевая национальность. Мы, конечно, между собой иногда шутим, а когда говорим о нации, все мишаре говорят, что они татары. Я даже представить себе не могу, чтобы определение “мишари” превратить в название национальности.
Я вот знаю свою родословную до 17-го века. В ревизских сказках самый дальний мой дед записан как «служилый татарин». И представь, какой-то “умник” подходит ко мне и говорит: “Ты не татарин, ты – мишарин”. Будто он лучше меня знает мою национальность! Еще придумали такую сказку, якобы мишари – отдельный народ, к татарам не имеют отношения, а нынешние татары – это “бывшие мусульмане-чуваши”. Вот они ходят и кричат, что такого народа, как татары, вообще не существует, что это искуственно созданный народ. Если татар нет и никогда не было, кто же тогда “отатарил” чувашей, мишарей, башкир? Приехал в деревню учитель-татарин, и вдруг все жители стали татарами, так что-ли получается? Разве такое возможно? А сам учитель тогда откуда? Если татар не было, откуда взялись учителя-татары? А они несут чушь, якобы, татар из ничего придумал Марджани. Это такой абсурд, на это даже не разозлишься, и смеяться почему-то не хочется…
Вот такими способами пытаются сократить численность татар. Конечно, среди населения кто-то может и запутаться. Кто-то ради карьеры, заработка согласен отказаться от предков. Но большинство все равно от своей татарской национальности не откажется. В этой ситуации, конечно, как ты уже говорил, может сработать тактика некоторых партий в выборах. Им нужно «прикрытие». Может быть, в результате переписи башкир станет больше, а татар меньше. Естественно, в таком случае какой-то протест будет, найдутся люди, которые подсчеты поставят под сомнение. И организаторы переписи скажут: “Вот мы проводили разъяснительные работы. Многие поняли, что они башкиры. Ознакомили их с родословными, подняли историю. Они поняли и записались башкирами”. Просто допускаю такое, посмотрим, как в итоге получится, как пройдет подсчет.
Конечно, они не станут приводить какие-то неадекватные цифры, но 100-150 тысяч татар записать “северо-западными башкирами” могут. Вероятность большая. Но и это ведь очень много!
— Иногда сами татары пишут: “Зачем будоражите людей, если до этого записывали башкирами – пусть так продолжается”. Говорят: «Так было до этого, не разрушайте дружбу народов». Вы как считаете?
— Мы уже очень много лет старались сохранять братские отношения. Но они же нас даже братьями называть не хотят, называют соседями! Чем больше мы молчим, тем агрессивнее они становятся. Мы, конечно, и раньше знали, что перепись проходит нечестно. Спустя годы секретарь башкирского обкома по идеологии Тагир Ахунзянов (известный также как писатель Тагир Тагиров) сам признал, что за двадцать лет численность башкир увеличил на 300 тысяч. Но сам лично, в отличие от первого секретаря Мидхата Шакирова, от своей татарской национальности не отказался.
Потом, в то время существовал такой подход – “какая разница между татарином и башкиром”. Такое отношение у татар до сих пор есть. Особенно среди казанских татар, которые нигде, кроме телевизора, башкир в жизни не видели. Вы обращали внимание, что башкирские деятели стараются вообще не произносить слово “татар”, а мы, надо – не надо, везде говорим “татаро-башкирский”, любим говорить про дружбу, бросаемся обниматься. Но дружба, братство должны быть взаимными. “Кунак ашы кара-каршы”, говорят у нас в народе. Они это наше качество принимают за слабость, мягкость и трусость! Якобы, воины – башкиры, а мы в земле копаемся.
Сейчас нам пора понять: если татары запишутся башкирами, их ведь не будут в школах обучать на этом “северо-западном диалекте”, то есть на татарском. Их будут обучать на нынешнем литературном башкирском языке, то есть на куваканском диалекте. Он и так уже как предмет преподается, но если ты записался башкиром, то этот язык тебе придется учить как родной язык. Потому что преподают литературный язык, а не диалект. Татары не захотят его изучать, и полностью перейдут на русский – этот процесс уже сейчас идет очень интенсивно. Потому что ЕГЭ тоже на русском, а народ он прагматичный. Куда он денется? Им же хочется после школы хорошо сдать экзамен и поступить в вуз. Хотя, башкиры сами тоже придерживаются такой же точки зрения.
Нынешние выходки башкирских этномиссионеров понимаю так, что они льют воду на мельницу обрусения. Сами они осознают это, или нет – этого не могу сказать. Понимают, наверное, но им же надо, чтобы татары исчезли с лица земли. Тогда и наследие можно беспрепятственно присваивать. Уже сейчас пишут, что в средние века в Казани жили башкиры, за Казань проливали кровь башкиры.
Но ошибаются. Если татары исчезнут, то и башкирам не жить. Кто раньше исчезнет – это тоже одному богу известно.
— Откуда идут такая злость, неприязнь, как думаете?
— По правде говоря, раньше мы такого особо не ощущали. Это же самый близкий нам по языку народ. Кто-то даже считал, что мы один народ. Это тоже, по сути, правильно. Татарами ли, или башкирами считаются жители юго-востока (по их обозначению – северо-запада), но на самом деле мы один народ. Это родство также подтверждается и гаплогруппами.
Мирхайдар Файзи всю жизнь вел дневники. Он сам похоронен в Баймаке, а до этого работал библиотекарем в деревне Юлук. Начало 20-х годов. В дневнике он очень жалуется на притеснения со строны башкир. Баймак ведь регион “настоящих” башкир, вся власть была в их руках. Когда он собрался уезжать, его не отпустили. Значит, корни нынешних отношений идут еще оттуда. Мне кажется, что это результаты Октябрьской революции.
Какой довод приводит Ленин, чтобы не создавать Татаро-башкирскую республику? Якобы, если из башкирских деревень прогоняют татарских мулл, значит, два народа не смогут ужиться. Но надо подчеркнуть – на протяжении веков между татарами и башкирами ни одного столкновения не было, и против захватчиков они всегда поднимались вместе. Вспомним только Пугачевское восстание. А царское правительство всегда стремилось испортить отношения двух народов. Большевики же в национальном вопросе перегибали больше царской власти. Не лежит ли источник сегодняшней канители где-то там, на стороне? Наверняка это так…
Потом, мы знаем и о конфликте между Бахтияром Канкаевом и Салаватом Юлаевым, об этом особо не пишут. Друг над другом рапорты писали Пугачеву. Бахтияр, видимо, недолюбливал Салавата, потому что башкир, а тот его – как татара-мишарина. Был даже эпизод, когда воины Салавата Юлаева схватили Канкаева и собирались повесить. Салават Юлаев за взятку освободил пленных офицеров, а Бахтияр, видимо, был то-ли более принципиальным… хотя, и сам от воинов Салавата смог спастись только с помощью взятки. Эти документы известны. Во всех этих перепитиях, возможно, их национальность не играла роли, это была просто страсть к деньгам… Однако менталитет кочевых сильно отличался от менталитета оседлых, это правда.
Сейчас уже никто не живет кочевой жизнью. Но черты характера переходят от поколения к поколению. Например, приезжает представитель власти к оседлым татарам, захочет – найдет к чему-либо придраться… А татарин уже не может погнать свой скот и со всем имуществом уйти в степь – тут уже приходится придумывать выходы, прибегать к хитрости. Вот эта черта характера у нас до сих пор сидит. Ты можешь себе представить башкира, который ради чего-то там будет называть себя татарином? Я – нет. А сколько татар, сами внутри себя не веря в это, называют себя башкирами.
— Нужно ли выпускать видеоролики, рассказывающие правду о национальном составе районов Башкортостана? Вы согласны с теми, кто считает это разжиганием?
— Я за то, чтобы правду показывать как есть. Мы же не собираемся предпринять что-то враждебное к башкиркому народу, и башкир превращать в татар тоже. Кто как хочет, кто себя представителем какой культуры считает, на каком языке говорит – это ведь и есть определение национальности. А перепись населения должна быть самым обычным социологическим опросом. Не применяя никаких административных ресурсов. А у нас она почему-то превращается в политику. Они говорят «Мы титульные в республике, нас должно быть больше”. Это можно понять, но оправдать нельзя. Хотите, чтобы вас было больше – размножайтесь естественным способом! Искуственное увеличение численности обычно плохо заканчивается. Разве перепись 1989 года не показала это?
В 21-м веке такие выходки – просто дикость, никак не укладывается в рамки цивилизации.
— Что же это им дает?
— Даже если татар запишут башкирами, их просто используют для численности, а никакого внимания, уважения к себе татары никогда не дождутся. Нельзя забывать и то, что разделение на племена говорит о слабости конструкции этой нации. При больших потрясениях нация может очень быстро развалиться. Когда только еще их было семь племен, а сейчас, кажется, уже сорок семь…
— Сейчас ведь и татарский язык пытаются называть “старобашкирским языком”.
— Тогда что, получается, что они раньше говорили на языке, на котором мы сейчас разговариваем? Да, вроде кто-то такое заявил. Они уже сами запутались в своих сказках. Этот человек ни башкирского, ни татарского в совершенстве не знает – и выступает как языковед! Большинство башкирских этномиссионеров такие. Думаю, башкирский народ рано или поздно выразит к ним свое отношение. Своими поступками они больше вредят своей же нации, чем татарам, тянут ее в пропасть.
— Кто, по-вашему, проживает в Илишевском районе?
— В Илишевском районе большинство населения – татары, это известно. Даже Роберта Миннуллина, который там родился и вырос, записали “коренным башкиром”, якобы, он из “киргизского племени”. Сразу после его смерти какая-то башкирская поэтесса написала, мол, он башкир, став татарином, предал свои корни… Никакой порядочности уже у людей не осталось. У человека земля не успела остыть на могиле, а эта обвиняет покойного в предательстве. Если он киргизского племени, почему же должен быть башкиром?
Кстати, о племенах. Такой термин для нас уже остался глубоко в истории, только по учебникам о них знаем. Как я уже говорил, на территории Башкортостана и раньше жили очень разные народы, их было много, они смешивались между собой. А какое это племя – киргизы? В царской России казахов называли киргизами или киргиз-кайсаками. Вот они в начале 17-го века с территории Арала переселяются на земли современного Башкортостана. Это были тяжелые времена для Ногайской Орды. Большинство ногайских племен вымерли от голода и междоусобных войн, основное население переместилось к Кубани и в Крымское ханство. На их земли приходят другие племена. Известно также, что примерно в тот же период и каракалпаки перебрались в наши края. Все эти народы со временем оказались под властью Москвы. И, если подумать, возводить историю этих племен до уровня нации, строить на этой основе какую-то политику – это смешно. Не думаю, что молодое поколение это примет. Очень похоже, что это придумывается из безысходности, от отчаяния.
Сейчас перед нами стоят совершенно другие проблемы. Если хотим сохраниться как нация, татарам и башкирам вроде бы надо быть союзниками… Видимо, время еще не пришло. А когда придет, может оказаться поздно.
Тут племена изучать не надо, достаточно просто пообщаться с людьми. Ты же в Илишево сам своими глазами все видел. Попробуй съездить в Сибай, Абзелилово… Люди же отличаются. Илишево – это район, который дал нашей литературе известных авторов. Писатель Марат Кабиров, например, вырос в Илишево, его корни оттуда. Был Ринат Хайри, сейчас его считают башкирским поэтом, он писал по-татарски и считал себя татарином, трагически умер. Хасан Сарьян только чего стоит! Каким он был мастером слова… Если перечислять, их много.
По правде говоря, у наших людей ведь и национальное самосознание очень низкое. Возможно, обычным людям, большой их части, все равно, как и кем их будут называть. Как говорится, хоть горшком назовите, только в печь не ставьте… По статистике, башкир в Илишево около 80 процентов. В то же время около 80 процентов жителей считают себя татарами. Это же удивительно… Такое может быть только в нашей стране… сказал бы я, но в истории такое уже встречалось. Но даже названия этих стран произносить не хочу. Илишевцы, наверное, действительно одного племени с актанышскими, муслюмовскими татарами – тот же характер, говор, образ жизни, менталитет, внешность… Теперь их всех в одной куче хотят приписать к древним башкирам. А илишевцы, значит, стараниями Рахмановых (первый секретарь Илишевского райкома КПСС (1962—1987) – ред.) раньше вернулись к своим истинным корням. Для башкирских этномиссионеров территории вплоть до Камы – это земли Башкортостана – то ли Исторического, то ли Большого… Это, конечно, сплошь фантазийный мир.
Если честно, хоть мы тут и смеемся, это – довольно серьезная и опасная политика. Если детям, подросткам постоянно твердить о чем-то, особенно если это что-то привлекательно-сказочное, то из этого все что угодно может произойти. По истории знаем. Не дай бог. Некоторые только этого и ждут. Могут устроить какой-нибудь конфликт, а потом скажут – эти национальные республики себя не оправдывают, их время вышло. Не знаю, но цели тех, кто пытается рассорить два народа, я по-другому объяснить не могу.
Писатели Татарстана избрали нового лидера. Им стал поэт и драматург Ркаил Зайдулла.
Новому руководителю — 59 лет. Свой первый сборник — «Солнечные глаза» — он выпустил в 1984 году. Кстати, в своё время, Зайдулла создал молодежный литературно-художественный журнал «Идель». Сейчас во многих театрах Казани идут спектакли по его пьесам.
Зайдуллу называют также героем самых громких речей в парламенте Татарстана. Он часто и очень страстно выступает в защиту родного языка. А некоторые утверждают, что он — дерзкий оппозиционер. Зайдулла был единственным депутатом горсовета Татарстана, который проголосовал против внесения поправок в Конституцию РФ.
Посмотрим, как теперь новый лидер писателей Татарстана поведет себя. Здесь стоит обратить внимание на такой момент. С одной стороны, большинство участников прошедшего съезда писателей Татарстана высказались против вхождения в Союз писателей России (возможно, их не устраивает московская тусовка, окопавшаяся на Комсомольском, 13), с другой стороны, пишущая братия Татарстана не прочь войти в Ассоциацию писателей и издателей РФ. Самое же главное — публика ждет от писателей Татарстана сильных книг, которые могли бы потрясти не только Татарстан и даже всю Россию, но и весь думающий мир. Новый же вожак творческого союза должен поспособствовать созданию условий, в которых могли бы появиться такие шедевры.
Шагыйрь, прозаик, драматург һәм публицист Ркаил Зәйдулла (Ркаил Рафаил улы Зәйдуллин) 1962 елның 23 гыйнварында хәзерге Чуашстан Республикасының Комсомол районы Чичкан авылында укытучы гаиләсендә туа. Башлангыч мәктәпне — туган авылында, урта мәктәпне күршедәге Чурачык авылында тәмамлаганнан соң, 1979 елда Казан дәүләт университетының татар теле һәм әдәбияты бүлегенә укырга килә. Университетның соңгы курсларында укыган чакта ук республика яшьләр газетасы («Татарстан яшьләре») белән хезмәттәшлек итә башлый. 1984-1985 елларда Аксубай районының Иске Татар Әдәм Суы авылы урта мәктәбендә башлангыч хәрби белем укытучысы булып эшли. 1985 елның октябреннән 1989 елның июленә кадәр әүвәл «Яшь ленинчы» (хәзерге «Сабантуй») газетасында, аннары янәдән «Татарстан яшьләре» газетасы редакциясендә хезмәт юлын дәвам иттерә. Берара, тормышның көтелмәгән борылышларына буйсынып, Татарстанның Яшел Үзән районы «Бишнә» совхозында төзүчеләр бригадасы җитәкчесе булып та эшләп ала. 1989 елда яшьләр өчен «Идел» журналы ачылгач, Р. Зәйдулла озак еллар анда бүлек мөхәррире вазыйфасын башкара. 2009 – 2012 елларда Татарстан Язучылар берлегендә әдәби консультант булып эшли. 2017 елда бер ара “Гаилә һәм мәктәп” журналының баш мөхәррире булып ала. 2021 елның 3 мартында Татарстан Язучылар берлегенең XIX Корылтаенда Берлек рәисе итеп сайлана.
