Ркаил Зайдулла: «Я умеренный националист, ничего плохого здесь нет»
Сегодня исполняется 139 лет со дня рождения Габдуллы Тукая и отмечается День родного языка. «Общение внутри семьи на родном языке, конечно, важно, но этого недостаточно. Если нет системы многоступенчатого образования на татарском языке, то мы скоро потеряем его. Писателей и поэтов тоже не будет», — уверен писатель и поэт Ркаил Зайдулла. В ходе интернет-конференции с читателями «БИЗНЕС Online» председатель союза писателей РТ высказал свою точку зрения о книгоиздании, стратегии татарского народа и писателях-пропагандистах.
Ркаил Зайдуллин: «Я вообще удивляюсь, почему стремятся стать председателем союза — зарплата маленькая, а работы много»
«Нас называют союзом пожилых. Но надо радоваться, что писатели долго живут!»
— Ркаил Рафаилович, вас недавно переизбрали председателем союза писателей РТ. Как прошел первый срок в этом статусе, какие достижения считаете самыми значимыми за последние четыре года? И какие планы не удалось воплотить?
— Я выдвигал свою кандидатуру на пост председателя союза писателей РТ и в 2012, и в 2016 годах. Но не прошел. У нас же тайное голосование, традиционно сложившийся островок демократии в республике. В 2019 году меня избрали депутатом Госсовета РТ. Может быть, статус депутата способствовал тому, что в 2021-м на съезде меня избрали председателем союза писателей. Писательские съезды шумно проходят, бывают там и интриги. Своей избирательной кампанией я не очень-то занимался, но кое-какой административный ресурс у меня был. Я вообще удивляюсь, почему стремятся стать председателем союза — зарплата маленькая, а работы много.
— А тогда зачем это было нужно вам?
— Кто-то сказал, что поэт, литератор должен быть немного фанатиком. Но это литературный фанатизм. Может быть, в данном случае фанатизм — это любить бескорыстно. А у меня это свойство есть, я с 8 лет пишу стихи, был спецкором газет «Пионерская правда», «Ялкын», «Яшь ленинчы». Лет с 14 начал и стихи печатать. Неоднократно был победителем литературных конкурсов.
Мне не все нравилось в деятельности союза писателей. В моей программе на случай избрания председателем было 10 пунктов. Первый — создать центр художественного перевода, чтобы переводить особо значимые произведения татарских авторов на другие языки, в первую очередь на русский и тюркские. Второй — создать при союзе писателей книжное издательство. И центр перевода, и издательство созданы, за 2,5 года мы издали около 25 книг.
Третье направление — усилить работу с молодежью. Нас критикуют, называют союзом пожилых. Но надо радоваться, что писатели долго живут! Средний возраст членов союза — примерно 70 лет, в возрасте 80+ у нас более 40 человек. Многие болеют, уже мало пишут. Но, например, Радиф Гаташ и в свои 84 года пишет любовные стихи и постоянно влюбляется. Его ровесник Ренат Харис написал четыре поэмы про СВО. Наш феномен — Лукман Закиров — и в 97 лет пишет короткие рассказы.
«Творческий союз — это, по сути, профсоюз. Любой поэт или писатель по желанию может быть его членом»
— «Есть ли сегодня смысл в существовании творческих союзов? Во времена СССР при поддержке союза писателей можно было публиковать произведения, через него распределялись некие блага вроде путевок или дач. Вроде всего этого сейчас уже нет?..» (Дмитрий)
— Я в 90-х годах написал статью «Колхоз писателей». Считал важным, чтобы был литературный фонд. Он ведь существовал с XIX века для помощи писателям и поэтам. (Литфонд, или общество для пособия нуждающимся литераторам и ученым, был учрежден в 1859 году в Санкт-Петербурге — прим. ред.). Но в постсоветское время, как известно, союз писателей СССР и литфонд развалились.
Творческий союз — это, по сути, профсоюз. Любой поэт или писатель по желанию может быть его членом. Если достоин, конечно. Кто-то не вступает в союз, например, Зульфат Хаким долгое время не вступал, а лет 10 назад подал заявление. Он известный бард, драматург. Спрашиваю его: зачем тебе это? Отвечает: кто-то должен поддержать в старости… И мы поддерживаем! Кстати, он активно участвует в наших конкурсах и постоянно побеждает. Вот если бы не было союза, к кому обращались бы пожилые писатели?
— А какие финансовые возможности есть у союза писателей РТ для помощи писателям, для текущей деятельности?
— Мы получаем субсидии через министерство культуры РТ. Зарплата у нас очень маленькая — около 16 тысяч рублей. Я инициирую разные проекты, захожу с ними к раису РТ, к руководителю администрации раиса, министру культуры, и, бывает, получаем дополнительные субсидии. Но при зарплатах ниже МРОТ очень трудно пригласить кого-то на работу в союз, например на должность моих заместителей. После съезда я назначил своими заместителями молодых: по творческим вопросам — Данию Нагим, по оргвопросам — Ильяса Фархуллина.
— И как вы уговорили их работать на такую зарплату?
— Заместитель председателя союза — это все-таки статус. А вообще, зарплату обещали повысить, думаю, средняя будет около 40 тысяч рублей.
— Каков годовой бюджет союза писателей на текущую деятельность, без учета разовых проектов?
— Чуть больше 8 миллионов рублей.
— «Каков размер членского взноса в союзе писателей РТ? Его платят ежегодно?» (Сергей Николаев)
— По уставу, членские взносы положено платить, но по факту никто не платит. Я хочу поднять этот вопрос, чтобы платили хотя бы по тысяче в год. У нас и вступительных взносов нет.
— «Сколько всего человек состоит в союзе писателей РТ?» (Анвар Каримов)
— В настоящее время 301. В 2021 году было 350, с тех пор произошла естественная убыль. Кроме того, мы усилили требовательность при приеме новых членов. До меня, случалось, принимали оптом! За четыре года мы приняли около 20 человек.
— По каким критериям оцениваете кандидатов на вступление в союз?
— Оцениваем художественные достоинства их произведений. Уставом прописана вся процедура приема: сначала претендент пишет заявление на имя председателя, затем члены соответствующей секции — литературной мастерской, как мы сегодня называем, — обсуждают его. В основном секция поддерживает кандидатуру. Затем следующий этап — обсуждение на приемной коллегии, состоящей из 7 человек, которые тайным голосованием решают, можно ли принять человека или нет. Окончательное решение о приеме нового члена принимает правление путем тайного голосования. Сегодня у нас около 50 кандидатов на вступление в наш союз.
— Какие преференции у членов союза писателей?
— Например, при издании книг. Через минкульт можно бесплатно получить путевку в санаторий, в год союзу дают 30–40 путевок.
«Людям нужны простые темы со счастливым концом»
— «Кто и как оценивает творчество современных писателей и поэтов в материальном плане? Есть ли у вас, условно, минималка, к которой прибавляются гонорары за написанные произведения? И как отчисляются деньги за ваши проданные книги?» (Даниил)
— Это больной вопрос. Нигде в мире поэзией невозможно прокормить семью. Тиражи книг стихов — 300–500 экземпляров. На Западе это осуществляется на коммерческой основе, и мы маленькими шажками идем к такому же. Но все понимают, что без поэзии нельзя, это высший пилотаж в развитии языка. Да и прозой тоже мало кто зарабатывает. Есть, конечно, писатели, которые хорошо зарабатывают, например авторы популярных сегодня фэнтези, женских романов. И у нас есть такие, как, например, Зифа Кадырова. Ее книги покупают, читают. И сама Зифа умеет активно продвигать свои произведения.
Помню, как-то ко мне обратились из челнинского театра с просьбой сделать инсценировку по одному «бытовому» роману Зифы Кадыровой. Я сделал, добавив какие-то сюжетные линии. Режиссер сказал мне тогда, что эта пьеса на три года обеспечила театр зрителями. Многие театры потом ставили инсценировки по повестям. Людям нужны простые темы со счастливым концом.
— «Как союз писателей популяризирует произведения своих членов? Какие шаги предпринимаются для популяризации татарской литературы за пределами республики?» (Людмила Казакова)
— Мы организовываем творческие встречи, презентации книг, юбилеи писателей и поэтов. Стараемся по мере возможностей. Я поручил своему заместителю каждую неделю проводить в клубе имени Тукая, в здании союза писателей, мероприятия разного формата — творческие встречи, презентации книг, беседы на важные темы, диспуты, демонстрации фильмов и прочее. Надо искать современные формы, чтобы и молодым было интересно.
— Вы используете в своей работе площадку Национальной библиотеки?
— Конечно, и довольно часто. Например, недавно прошла презентация антологии современной детской литературы татарстанских авторов на якутском языке. Мы тесно дружим с якутами, уже обменивались с ними антологиями поэзии, прозы. Установили связь с узбекскими коллегами — готовим антологию узбекского рассказа, а они ведут подготовку антологии современного татарского рассказа. Многих интересуют произведения именно ныне живущих писателей, им интересна современная литература: какая она, куда движется.
18 апреля мы с литературным переводчиком Гаухар Хасановой (дочерью народного писателя Мухаммета Магдеева) в Москве участвовали в презентации антологии татарской поэзии из серии «Из века в век». Не скрою, подобная работа ведется благодаря личным контактам. К сожалению, популяризация произведений национальных авторов сегодня не входит в круг интересов государственной политики. Инициатор составления антологии — мой друг Сергей Гловюк (российский поэт, переводчик, член союза писателей России — прим. ред.), а наша татарстанская команда занималась подбором авторов, произведений и подготовкой подстрочных переводов некоторых стихотворений для московских переводчиков. Это уже вторая антология из серии «Из века в век», в нее были включены произведения и современных молодых поэтов Татарстана.
— Какова дальнейшая судьба этих антологий, как они находят своего читателя?
— Антологии выпускаются на специальные гранты по популяризации национальной литературы, в продаже их нет, но издания поступают в библиотеки, где они доступны для всех.
— Почему они не поступают в продажу?
— Книги, которые изданы на субсидии, не могут использоваться для коммерции, поэтому они не поступают в продажу. Если за свои деньги сделать дополнительный тираж, то его можно продавать. Но это очень сложно! Впрочем, и спроса на них особого нет, за исключением детских книг на татарском языке.
Почему плохо продаются книги Татарского книжного издательства? Потому что они очень дорогие! В Башкортостане субсидия на книгоиздание в 3 раза больше. В Татарстане с 2008 года ежегодная субсидия составляет 53 миллиона рублей, а у наших соседей всегда было по 150 миллионов, только в этом году поменьше — около 140 миллионов. Поэтому башкиры могут выпустить бóльшим тиражом, а потому стоимость одного экземпляра книги ниже. У них средняя цена — 250 рублей, а у нас — 650. И это еще средняя цена, а вообще, бывает, она доходит и до 800–900 рублей. У нас за такие деньги книги покупать не привыкли. К тому же читающая публика обычно не самая богатая часть населения. Пенсионеры, студенты не могут себе позволить покупать книги за такие деньги.
— Единственный выход — библиотеки?
— Поэтому мы и занимаемся этим — просим субсидии и издаем, особенно переводную литературу. К примеру, у нас недавно вышла современная чеченская поэзия, а в Чечне готовится к изданию современная татарская проза. На субсидию в 6 миллионов рублей мы издаем до 12 названий.
— И все книги поступают в библиотеки?
— Часть мы оставляем в союзе писателей на подарки. Ведь у нас постоянно проходят встречи, мероприятия, в том числе в школах.
— Может быть, просто нет такой качественной литературы, чтобы какое-то частное издательство взялось ее печатать и продавать?
— При чем здесь качество? Вот, например, Зифа Кадырова пишет книги, которые востребованы у читателей. Но где их продавать? У Татарского книжного издательства есть всего два небольших книжных магазина, причем один из них — в здании «Татмедиа». И я понимаю почему так: арендная плата высокая, а покупателей мало. Никто работать себе в убыток не хочет. Я думаю, надо бы отменить налоги книжным магазинам. Но такой закон можно принять только на федеральном уровне.
«Зифа Кадырова пишет книги, которые востребованы у читателей»
— Почему в книжных магазинах мало книг татарских авторов?
— Этот вопрос скорее относится к издательству. А у нас небольшие тиражи, максимум 1 тысяча экземпляров. Планируем издать трехтомную «Антологию татарской поэзии с древнейших времен до наших дней» тиражом 1,5 тысячи. Как я уже сказал, наши книги поступают в библиотеки, а также используются в качестве подарков на различных конкурсах, мероприятиях и прочем, продавать их мы не можем.
— Издание книг вообще не должно быть проблемой государства! Писатель сам должен думать и об издании, и о продвижении своей книги. Почему авторы не занимаются монетизацией своего творчества?
— Я абсолютно согласен, но у автора нет возможности ездить по районам и рассказывать о своей книге. И тиражи очень маленькие — игра не стоит свеч. А спонсоров на издание найти трудно — времена такие. Но мы ищем разные пути.
«Литература не бывает без политики, это определенная ее составная часть»
— В феврале Владимир Мединский возглавил союз писателей России. У вас были разговоры по поводу вхождения союза писателей РТ в его состав? Как вам такая идея вообще? Там же другие финансовые возможности, может, и с изданием книг помогут?
— Союз писателей России был официально объявлен наследником союза писателей и литфонда РСФСР и СССР. Он сегодня занимается возвращением собственности этих богатейших в свое время организаций. В советское время они обеспечивали писателей квартирами и дачами, у них были дома творчества. Сегодня у союза писателей осталось только Переделкино, все остальное, наверное, уже в частных руках. Они и к нам через прокуратуру обратились в поисках собственности, но наше здание — это республиканское имущество.
— А к вам уже обращались с предложением войти в состав российского союза?
— Они имеют свое отделение в Татарстане, туда пока входят человек 15, в основном русскоязычные авторы, но есть и татароязычные. Например, Ренат Харис является членом союза писателей России, даже членом его правления. Не знаю, является ли он членом отделения союза в Татарстане.
— Союз писателей РТ не собирается стать отделением российского союза? Почему? Боитесь потерять самостоятельность?
— Конечно. Даже если ты бедный, самостоятельность все равно слаще. Но если такова будет политика федерального центра, то мы никуда не денемся. Я пытался встретиться с бывшим председателем союза писателей России Николаем Федоровичем Ивановым, когда был в Москве 18 апреля. Сказали, что он в Донбассе. Я и Мединского приглашал на нашу презентацию, но у него тоже не было времени посетить это мероприятие. У Мединского возможностей, конечно, больше, чем у Иванова, он же бывший министр культуры, помощник президента России.
Вот если бы союз писателей РФ вернул свои издательства или создал новые, тогда стать отделением был бы интерес. Если будет много преференций от вхождения, то почему бы и нет? Но если уж входить, то достойно. А вообще, я знаком со многими из аппарата союза писателей России и регионов, бывал на выездных пленумах.
— Многие ли региональные союзы писателей вошли в состав российского?
— Они все это время были отделениями союза писателей России, только татарстанский союз вышел из его состава в 90-е годы, подписав договор о сотрудничестве. У татар есть хорошая поговорка: «Бергә булыйк, аерым яшик» («Давай будем вместе, но будем жить отдельно»).
Если говорить серьезно, если будет на то воля высшего руководства страны, мы войдем в состав общероссийского союза писателей. В советское время писатели хорошо жили, но они выполняли функции пропагандистов. Сегодня пропагандисты тоже есть, Захар Прилепин, например. Членами правления союза писателей России являются и Маргарита Симоньян, и Карен Шахназаров, и Никита Михалков…
— Это пропагандисты или патриоты?
— Скажу так — патриоты-пропагандисты.
— Если патриот обладает активной жизненной позицией — он пропагандист?
— «Пропагандист» — неплохое слово. В органах КПСС были отделы пропаганды и агитации.
— Слово-то неплохое, но стало ругательным… А если пропагандировать за Родину, за ее процветание?
— Думаю, пропаганда — это нормально, если она не голословная и искренняя. А вообще, литература не бывает без политики, это определенная ее составная часть. И раньше шли споры на тему: «Искусство для людей или искусство ради искусства». Поэтом-эстетом называют Дэрдменда (Закир Рамиев — прим. ред.), хотя и у него есть социально наполненные стихи. Образная система у него скрытная, но за ней чувствуется боль — за культуру, за нацию. Это же тоже политика, по сути.
А Габдулла Тукай был откровеннее. Тем более Тукай был журналистом, а Дэрдменд — золотопромышленником, ему не надо было каждый день писать статьи, чтобы прокормиться. Он сам содержал газеты и журналы. И он мог себе позволить это высшее искусство.
«У Тукая было поэтическое чутье, даже дар пророчества»
— «Почему Тукая называют татарским Пушкиным и особо почитают? Разве у татар нет других достойных поэтов?» (Альмир)
— В советское время его так называли, сегодня никто так не говорит. Хади Такташа называли татарским Маяковским, Галиаскара Камала — татарским Островским. Но это же смешно! Я не сторонник таких сравнений. У каждого своя образная система. Тукай хорошо знал русскую литературу, он переводил и Кольцова, и Никитина.
— В чем величие Тукая лично для вас — в форме или содержании?
— Во-первых, у него природный талант, он настоящий поэт. Восхищает его образная система, музыкальность, ассоциации, аллитерации, ассонанс. Например, в его стихотворении «Пара лошадей» есть строки: «Җиктереп пар ат, Казанга туп-туры киттем карап, / Чаптыра атларны кучер, суккалап та тарткалап» («Лошадей в упряжке пара, на Казань лежит мой путь, / И готов рукою крепкой кучер вожжи натянуть», перевод Анны Ахматовой — прим. ред.). В ритме стихотворения слышится топот копыт! Как он создает эту иллюзию?!
Во-вторых, у него было хорошее образование для своего времени. В Уральске он учился в школе при медресе «Мутыгия» у имама и просветителя Мутыгуллы Тухватуллина, который родом был из Кайбиц. В медресе Тукай посещал русский класс, где изучал русскую и западно-европейскую литературу.
Но главное — у него было какое-то поэтическое чутье, даже дар пророчества, как мне кажется. Он предвидел многие события, хотя и умер совсем молодым — в 26 лет. Кстати, его можно назвать первым рекламщиком — еще до революции он писал рекламные тексты. За четыре строчки рекламы ему платили 10 рублей, в то время как столько же можно было получить за целый сборник стихов.
— Как думаете, почему сегодня Тукай воспринимается многими как автор только одного стихотворения — «Родной язык»?
— Это стихи для детей, у него целый сборник детских стихотворений. Стихи дети учат в школе и запоминают на всю жизнь.
— «Что готовится ко дню рождения Габдуллы Тукая в этом году? На будущий год исполняется 140 лет со дня его рождения — как будет отмечена эта дата, есть ли планы?» (Талгат Мусин) Не планируете ли издать сборник публицистики Тукая?
— Этим в основном занимается Марсель Ибрагимов из Института языка, литературы и искусства АН РТ (ИЯЛИ), он составитель и переводчик. Оказывается, только одна треть публицистики Тукая была переведена на русский язык. Ведь Тукай сначала писал на турецком языке, даже на османском. Когда мы издавали сборник его избранных стихов на турецком языке, часть из них не переводили — вошло в том виде, как Тукай написал.
В «Казанском альманахе» мы провели конкурс переводов стихов и прозы Тукая на русский язык. В области поэзии победили Борис Вайнер и Галина Булатова. После этого они включились в подготовку 6-томника произведений Тукая на русском языке к 140-летию со дня его рождения. В начале следующего года тома начнут выходить. Также совместно с ИЯЛИ готовим сборник «Слова и образы в творчестве Тукая», который будет издан на русском языке. Готовим сборник «Творчество Габдуллы Тукая в межлитературных диалогах»: Тукай и азербайджанская литература, Тукай и узбекская литература и другие.
Как вы знаете, Казань объявили культурной столицей исламского мира в 2026 году. К этому событию мы готовим проект «Ислам в татарской поэзии с древнейших времен», книга будет издана на трех языках — татарском, русском и арабском.
В текущем году планируем в издательстве при союзе писателей РТ издать сборник «40 стихотворений Тукая на языках народов, проживающих в Татарстане».
Мы тесно сотрудничаем с комиссией по вопросам сохранения, развития татарского языка и родных языков представителей народов, проживающих в РТ, которую возглавляет Марат Готович Ахметов.
— Как вы оцениваете эффективность работы этой комиссии?
— Марат Готович — молодец, он делает все возможное! Популяризация произведений Тукая — это тоже сохранение татарского языка. Решили назвать один из самолетов именем Габдуллы Тукая. И на авиабилетах будут его стихи.
— «Как случилось, что вы позволили перенести праздник Шигърият бәйрәме / Праздник поэзии 26 апреля с „намоленного“ места? Это место десятилетиями собирало татарский народ в день рождения Тукая в самом сердце города. Добираться к новому театру Камала намного сложнее, и это место исторически никак не связано с татарской идентичностью». (Гульнур)
— Те, кто возмущается переносом поэтического митинга, обычно сами никогда не появляются на этом мероприятии. Но это решение не союза писателей РТ или минкульта РТ, инициатива связана с обеспечением безопасности. Тем более в театре имени Камала пройдет концерт, выставка, награждение Государственной премией имени Тукая, рядом с ним будет организована молодежная акция «Мин татарча сөйләшәм!» и прочее. Вести прямую трансляцию одновременно из театра и с Театральной улицы у ТНВ нет возможности.
Но это же не означает, что теперь так будет каждый год. Я говорил Рустаму Нургалиевичу, что звучат недовольные голоса из-за смены локации. Он сказал, что нужно привлекать жителей к новому пространству, обживать его. Например, в Казани должен появиться памятник стихотворению «Туган тел» с просторной площадкой у Нацбиблиотеки РТ — в следующем году 140-летие Тукая планируем провести там. Скорее всего, и тогда найдутся недовольные этим решением.
«В Казани должен появиться памятник стихотворению «Туган тел» с просторной площадкой у Нацбиблиотеки РТ — в следующем году 140-летие Тукая планируем провести там»
— Есть решение по памятнику? Было много проектов…
— Пока лидируют два из них. Первый создает некую оптическую иллюзию в зависимости от точки обозрения: видится либо читающий книгу поэт, либо мать, поющая над колыбелью. Это работа авторского коллектива: Сергея Лозицкого, Алексея Сатонина и Марии Баязитовой. Второй проект — семья, стоящая на шаре, сплетенном из слов «туган тел» буквами разных алфавитов, использовавшихся в татарской письменности с древнейших времен. Его авторы — Рустам Габбасов и Ренат Габбасов.
— Какой проект вам нравится больше?
— Мне нравится второй вариант. Но видится, что над памятником нужна еще арка, чтобы композиция стала более цельной. А еще мы предлагали сделать, как в Узбекистане, аллею Поэтов. Но раис РТ решил, что она будет не в Казани, а в Новом Кырлае в Арском районе — на родине Тукая. Получилась не совсем аллея, так как бюстов поэтов там нет, — просто таблички со стихами поэтов, от поэта VIII века Йоллыг-тегина до Зульфата. Не все, конечно, остались довольны списком увековеченных. Но в ответ я шучу, что живых увековечить мы не можем, надо было вовремя умереть…
— Как оцениваете номинантов на премию Тукая этого года?
— От союза писателей РТ мы выдвинули Ранифа Шарипова, ему 75 лет, он прикован к постели. Раниф-абый — прекрасный поэт, правда, сейчас ему уже труднее заниматься творчеством. Второй претендент — Рафис Курбан. Я ему сразу сказал, если он выдвинет на премию свои романы, то я не смогу его защищать перед комиссией, потому что не считаю их за романы. А как детского поэта я считаю его номером один среди современников.
Среди претендентов есть и Мансур Гилязов — отличный драматург. Но он выдвинулся не от нашего союза. К слову, Мансур все время как-то не так это делает и «пролетает». Он уже и сам шутит, что хочет попасть в Книгу рекордов Гиннеса как постоянный кандидат на Госпремию.
— Премия должна присуждаться за наиболее выдающиеся произведения литературы и искусства, получившие общественное признание, внесшие значительный вклад в развитие отечественной и национальной культуры. А в последние несколько лет премию все чаще вручают «за выслугу лет». Неужели среди писателей и поэтов нет достойных кандидатов, которые написали что-то стоящее, мощное?
— С таким подходом мы, наверное, будем вручать премию раз в 10 лет. Я все-таки считаю, что талантливых людей все равно надо поощрять.
— Среди претендентов есть спектакль театра имени Камала «Казанга Тукай кайткан» («Возвращение Тукая») и балет «Иакинф» театра оперы и балета имени Джалиля. Как оцениваете их шансы?
— По положению, предложения о выдвижении работ на соискание премии вносятся до 15 февраля каждого года при условии, что они были публично исполнены не позднее чем за один год до истечения срока приема работ. Премьера «Казанга Тукай кайткан» состоялась в мае 2024-го, но членов комиссии убеждают, что премьера была годом ранее, на праздновании Дня родного языка в театре оперы и балета. Но это был не совсем спектакль, а скорее эскиз. Если премьера была в апреле 2023-го, то спустя год, получается, была еще одна премьера?! Не люблю такие хитрости. Я человек прямой, поэтому у меня и недоброжелателей хватает. Считаю, что все должно быть честно, потому буду против этой постановки. А что касается «Иакинфа», то у балета о Никите Бичурине вполне есть шансы получить Госпремию.
— «Как союз писателей РТ отметил 115-летие со дня рождения писателя, поэта-фронтовика лейтенанта Фатиха Карима? Что делается союзом для популяризации его жизни и творчества?» (Рамил)
— Планируем поставить ему памятник. Скульптор — Денис Мельников из Москвы. Памятник планируется поставить на площади перед Ак Барс Банком. А его стихи издаются довольно часто.
«Когда вопрос касается национальной культуры, я не сижу сложа руки»
— В 2019 году вы стали депутатом Госсовета РТ. Вы сами решили или кто-то посоветовал? И зачем вам это было нужно?
— Даже в страшном сне я себя депутатом не видел, как не представлял себя и председателем союза писателей РТ. Когда я выдвинул свою кандидатуру на пост председателя союза, не занимался ни пиар-кампанией, ни агитацией, потому что мне было интересно, кто меня на самом деле признает в писательской среде. Быть известным у народа легче, чем быть признанным среди поэтов.
Так вот, в 2016 году я выступал в рамках всемирного конгресса татар, где присутствовал Рустам Нургалиевич. Мне потом рассказали, что он внимательно слушал мою речь и потом сказал кому-то: «Вот же он, готовый депутат». Затем спикер Госсовета РТ Фарид Мухаметшин вышел на меня с предложением участвовать в праймериз. Для меня, конечно, это было неожиданностью. Но во мне все-таки течет мишарская кровь, а у каждого мишарина внутри сидит маленький начальник. И я согласился.
Об этом прознали коллеги по перу и побежали в Госсовет, чтобы отговорить их выбирать меня депутатом. Но сказать, что я плохо пишу и вообще бездарь, они не могли. Как же меня можно опорочить? Тогда они сказали, что я националист. Доля правды в этом есть, но я умеренный националист (смеется). Ничего плохого здесь нет, ведь каждый человек должен любить свою нацию, ее культуру. Но и уважать другие народы, проявляя интерес к их культуре, — тоже.
— С какой-то целью вы шли в депутаты? Зачем это человеку, который был вне политики?
— Если бы я был Туфаном Миннуллиным, то сказал бы, что буду с трибуны резать правду-матку. Может быть, тогда я так и думал. Вначале я и впрямь был смелее, но с годами… слегка остепенился. Хотя когда вопрос касается национальной культуры, я не сижу сложа руки.
— Зачем тогда пошли на второй срок?
— Я не стремился к этому, но мне подсказали: если я собираюсь повторно баллотироваться на пост председателя союза писателей РТ, то как депутату мне будет легче работать на этой должности. Кстати, я еще не пенсионер, мне 63 года. Если бы я не был избран председателем союза писателей, то мне пришлось бы искать себе другую работу. Работы я не боюсь, но не могу же я теперь пойти простым корреспондентом в какую-нибудь газету…
— Писали бы книги!
— Я мечтаю об этом.
— А как оцениваете стратегию татарского народа?
— Это несерьезный документ.
— Она вам кажется смешной или ненужной?
— Как сказал Владимир Маяковский, «если звезды зажигают, значит, это кому-нибудь нужно». Я вообще скептически отношусь к такого рода документам. В свое время и Туфан Миннуллин писал о том, как татары должны себя вести, какие правила соблюдать в жизни, чтобы преуспеть. Писатели, достигнув какого-то возраста, нередко видят себя наставниками, вождями и прочее. Это же просто смешно. Развитие народа — процесс неконтролируемый, тем более что мы не являемся государствообразующим народом…
— Кстати, вы были единственным депутатом Госсовета РТ, проголосовавшим против принятия поправок в Конституцию РФ, в частности, по причине несогласия с нововведением о статусе русского языка как языка государствообразующего народа.
— Я тогда даже выступил с трибуны с речью. В нашей стране живет большое количество народов. И если на то пошло, не бывает мононациональных империй. Мои сомнения касались именно этого момента.
— Была ли высказана вам по этому поводу критика со стороны руководства республики и парламента?
— Нет, мою позицию тогда правильно поняли.
«Самое большое зло для нас то, что ЕГЭ нельзя сдавать на татарском. Люди очень прагматичны: зачем в школе изучать язык, если на нем нельзя сдавать экзамен?»
«Не люблю, когда литераторы высокопарно пишут о судьбе языка»
— Как считаете, достаточно ли делается в РТ для развития татарского языка после отмены обязательного изучения родных языков? Что нужно сделать, чтобы татарский язык не исчез?
— Общение внутри семьи на родном языке, конечно, важно, но этого недостаточно. Если нет системы многоступенчатого образования на татарском языке, то мы скоро потеряем его. Писателей и поэтов тоже не будет. Мы уже чувствуем эту проблему — молодежи среди писателей очень мало. Самое большое зло для нас то, что ЕГЭ нельзя сдавать на татарском. Люди очень прагматичны: зачем в школе изучать язык, если на нем нельзя сдавать экзамен? Наверное, ЕГЭ имеет смысл для точных наук, но для гуманитарных это зло, потому что ребенка прежде всего надо учить мыслить, учить творческому мышлению.
И многие родители ошибаются, думая, что лучше ребенок будет изучать русский вместо родного и тем самым подтянет язык. Но сегодня с этим нет проблем — мы живем в русскоязычной среде, дети с малых лет погружены в нее, поэтому не будет такого, что, изучая татарский, он будет плохо знать русский.
Но я не люблю, когда литераторы высокопарно что-то пишут о судьбе языка. Я об этом написал еще в 14-летнем возрасте в стихотворении «Татарлар»! Когда многие стихоплеты писали о любви к Ильичу, я опубликовал это стихотворение в журнале «Казан утлары».
— Не будет родного языка — не будет и народа. Случится ли инкыйраз у татарской нации, как предсказывал Исхаки?
— Исхаки говорил: если мы будем отрицать русскую и западную культуру, как прежде, то останемся на свалке истории. Но я, во-первых, не пророк. Во-вторых, ничто не вечно под Луной… Кстати, апокалипсис совсем рядом, иногда мы даже слышим его дыхание…
Очень поучительна история евреев: 2 тысячи лет назад они по воле судьбы расселились по всему миру и потеряли язык, но однажды один человек начал изучать мертвый язык, а сегодня иврит — государственный язык Израиля. Их религия — это не только вера, но и программа жизни. Нам надо в каких-то сферах брать пример с еврейского народа. Например, мы отталкиваем татарских писателей, не пишущих на татарском языке. Нам надо быть более сплоченными.
— Режиссеры театров часто жалуются на отсутствие качественных татарских пьес, татарской драматургии. Чего не хватает: творцов, потребителей, денег, смелости?..
— В 1925–1926 годах Владимир Немирович-Данченко писал, что нет настоящих драматургов, подобных Александру Островскому. А ведь это было время, когда жил и творил Михаил Булгаков! Режиссеры жалуются, что нет драматургов, а драматурги жалуются, что нет режиссеров. Это вечный спор.
Ярких талантов всегда бывает мало. Из молодых драматургов я отметил бы Рустема Галиуллина, Рузаля Мухаметшина, Гелюсю Батталову и Айгуль Ахметгалиеву. Об Ильгизе Зайниеве я уж и не говорю — он давно состоявшийся драматург. Такие, как Туфан Миннуллин, наверное, рождаются раз в 50 лет.
— Какое будущее ждет татарскую литературу в условиях тех изменений, которые происходят в мире, тенденций в сфере книгопечатания?
— Я мог бы сказать: ничего не ждет, все мрак. Но я все-таки оптимист. Иначе зачем тогда жить? Как говорят в народе: «Дөнья хәле куласа — бер әйләнә, бер баса» (дословно: жизнь как колесо, то поднимает вверх, то скидывает вниз). Искренне верю: мы прорвемся! Были и худшие времена…
— Сохраняется ли роль поэтов и писателей как рупора общества?
— Конечно. Народ всегда склонен верить оракулам, вождям, пастырям. Поэтому наша профессия всегда будет, но, наверное, в каком-то измененном виде. Однако у меня есть ощущение, что поэты на протяжении тысячелетий не меняются. Читаешь про какого-нибудь восточного поэта, который жил тысячу лет назад, и вдруг понимаешь, что по характеру, по мировоззрению он копия Мудариса Аглямова!
— Есть ли у вас творческая мечта?
— У меня лежат два незаконченных исторических романа: первый — про религиозного деятеля XVI века Кул Шарифа, второй — о председателе всероссийского мусульманского военного совета (Харби Шуро) Ильясе Алкине. Когда его планы по созданию Урало-Волжского штата провалились, Алкин примкнул к лидеру башкирского национального движения Заки Валиди и стал начальником штаба башкирского корпуса. Он был арестован, но выпущен из Бутырской тюрьмы прямым распоряжением Сталина. Затем Алкин стал ученым, но в 1937-м его расстреляли. Роман не только про него, но и про годы революции.
Тут снова всплывает вопрос: почему я привлек молодых для работы в союзе? Надеюсь, с их появлением у меня будет больше времени на творчество. Что касается поэзии… Стихи — это атрибут молодости. В молодые годы стихи шли сами по себе. Сейчас же я больше пишу рубаи.
— Какими строками вы описали бы свою жизнь?
— Можно вспомнить Пабло Неруду: «Признаюсь, я жил». Я мог бы сказать: «Признаюсь, я живу». Но у меня есть собственные строки: «Минем юлым таңдан таңга кадәрле! / Чыгып киттем менә — көтә төнем. / Кендек өзеген кысып барам учыма, / Мәңгелеккә ялганасым бар минем» («Дорога от заката до рассвета впереди, / Ждет за порогом ночь-волчица. / Обрывок пуповины прижимаю к груди — / К вечности мне нужно подключиться»).
— «БИЗНЕС Online» читаете?
— Да, это мое самое любимое издание. В Госсовете РТ все вас читают.
— Ркаил Рафаилович, спасибо за интересный и эмоциональный разговор. Творческих успехов вам!
